Когда в Чертовке утонуло солнце (СИ)

— Это возможно, — согласился пан Бочак. — Мы бы потеряли минимум несколько дней в пустых поисках. Однако мне непонятно вот что: когда план не удался, почему ламию не убрали с кладбища и не перенесли куда-нибудь ещё?

— Там же весь день стояли на страже две наши десятки.

— Резонно.

— Да и ламия, скорее всего, была уже сыгранной картой.

— В каком смысле? — недоумённо посмотрел на Максима ротмистр.

— На кладбище той ночью был почти весь состав староместской кордегардии. На других постах в Старом Месте было тихо, несмотря на малое количество людей. Вам это не кажется странным?

— Не каждая ночь полнится кошмарами, — пожал плечами пан Бочак.

— А что, если в том и была задумка? В тишине и спокойствии подготовить нечто более опасное? Или протащить в Старое Место кого-то более грозного?

— Не к ночи бы такие разговоры, — подкрутил ус ротмистр.

И в этот момент на втором этаже дома Фауста прогремел взрыв.

Глава 17 Дом Фауста

Из искорёженного свинцового переплёта окошек всё ещё продолжали падать на мостовую круглые стёклышки, а ротмистр уже распахивал дверь:

— Чтоб ему пусто было! Что он там у себя намешал?! — проворчал пан Бочак, устремляясь в темноту дома. Максим поспешил за ним.

Со второго этажа донёсся слабый вскрик, какая-то возня и кашель. Громыхнул выстрел — и Макс услышал лязганье клинка, который ротмистр торопливо выхватил из ножен.

— За мной! — коротко приказал Бочак, взбегая по лестнице.

То ли у ротмистра было поистине кошачье зрение, то ли просто сказывался опыт службы, но, ещё не достигнув верхней площадки, он одним прыжком преодолел последние ступени и, ухитрившись извернуться в воздухе, приземлился на спину, яростно размахивая своей короткой скьявоной. Удар его пришёлся по ногам верзилы, который, пытаясь проломить череп пан Бочака, глубоко загнал свой топор в стену. Верзила рухнул. Не дожидаясь, пока он успеет что-либо предпринять, ротмистр коротким движением резанул нападавшего по горлу. Раздался булькающий хрип.

— В комнату! — рявкнул Бочак, поднимаясь, и Максим, пробежав мимо него, нырнул в дверной проём, из которого валил густой, пахнущий химикалиями, дым.

Здесь было значительно светлее: в очаге пылало пламя и горела часть свечей в подвешенном к потолку деревянном ободе, так что было хорошо видно обстановку, и исчерченные пентаграммами и загадочными символами стены лаборатории. Большой и, похоже, тяжёлый, рабочий стол был опрокинут; на полу блестели осколки стекла и керамики. Фауст, зажимая простреленное левое плечо правой рукой, скорчился в дальнем от входа углу. У ног чернокнижника лежала небольшая бутыль с плотно притёртой и залитой сургучом пробкой; в бутыли переливалась какая-то жемчужно-белая субстанция.

Между хозяином дома и младшим стражем оказались двое. Первый, повыше ростом, ещё держал в левой руке разряженный пистоль, а в правой — короткий тесак. Второй, пониже, был вооружён широкой итальянской чинкуэдой, и в дополнение к ней имел кистень: к короткой деревянной рукоятке был на цепочке подвешен металлический шарик, который сейчас чуть покачивался, играя в отблесках пламени. Оба бандита были в просторных чёрных балахонах с капюшонами; лица до самых глаз закрывали маски.

Первым ударил коротышка, и именно кистенём. Шарик свистнул, словно пуля, и с хрустом врезался в дверную притолоку. Успевший увернуться Максим рубанул палашом, но шустрый нападающий уже был вне досягаемости, снова раскручивая кистень. Высокий повернулся было к Фаусту, намереваясь добить раненого, но младший страж ткнул в него клинком, пытаясь не столько достать противника, сколько отвлечь его внимание.

Отвлечь получилось — второй бандит, перехватив пистоль за ствол, навалился на Макса, орудуя одновременно тесаком и рукоятью. Несколько ударов пистолем пришлись вскользь по шляпе, и парень порадовался, что под толстой кожей голову прикрывает ещё и шлем. Один удар, особенно ощутимый, отозвался звоном в левом ухе.

На счастье Максима, налётчики не были профессионалами в фехтовании. Коротышка с кистенём, подгадав момент, попытался подсечь ноги младшего стража, и тому пришлось парировать удар палашом. Цепочка захлестнулась вокруг клинка, высокий бандит кинулся вперёд, но тут ему преградила дорогу скьявона.

Пан Бочак действовал методично и последовательно. Несколькими ударами он отогнал нападающего к опрокинутому столу, тот запнулся о препятствие и прежде, чем успел восстановить равновесие, оказался насаженным на клинок ротмистра, как бабочка на иголку.

Коротышка, оценив обстановку, выпустил рукоять кистеня и метнулся к лестнице. Максим попытался его перехватить, едва не напоролся на удар чинкуэдой — клинок звякнул о сталь кирасы в каких-то миллиметрах от нижнего края нагрудника — и, в свою очередь рубанув палашом, почувствовал, что зацепил противника. Вскрикнув, бандит, тем не менее, не остановился, пока не оказался на пороге комнаты. Там он выхватил из кошеля какой-то флакончик и изо всех сил ударил им об пол.