Когда возвращается радуга. Книга 1

Гурия оказалась ему по плечо, и, чуть растрепавшаяся от энергичных движений, выглядела столь соблазнительно, маняще, что здоровые инстинкты так и завопили, требуя перехватить её за плечи — и уложить назад, на траву; в кои-то веки женщина пришла сама, да ведёт себя так смело… Но что-то подсказывало Али Мустафе, что с ней всё не так, как с другими. Одно грубость — и он её потеряет.

— Хочешь меня добиться, — сказала, как бы утверждая. — А если задам тебе задачу?

— Всё сделаю, моя роза!

Прекраснейшая отступила на полшага.

— Ты цветами-то особо не разбрасывайся, не люблю красивые слова… Думаешь, попрошу побрякушку или камушек? Вот и ошибся. Ты знаешь, что я часто бываю у валиде?

Мустафа обратился в слух. Задание вожделенной невесты обещало быть важным и интересным, а если к восхитительному призу добавится ещё и милость всесильной матери султана — то стоит и расстараться.

— Ты слышал, что франки отправились в Александрию на поиски своего посла?

Вот так-так. Подобного оборота он не ожидал. Но кивнул.

— О да, соловей моего сердца. Мне говорил об этом дядя.

— Есть надежда, что посол жив, но только бродит где-то по пустыне, потерявший память. Возможно, его подобрали кочевники. Франки сами его не найдут — не очень-то их там любят, вряд ли станут помогать, да и вообще разговаривать с ними… Уважаемая валиде, как ты сам понимаешь, весьма заботится о душевном покое своего сына, да продлятся его дни. А Солнцеликому отчего-то дорог этот маленький пропавший галл. Султан будет безмерно рад увидеть его здесь и в добром здравии. А ты, как я слышала, бывал в тех местах…Ммм? Что скажешь?

Она глянула вопросительно.

«Всего-то?» — чуть не ляпнул с иронией ага. Найти иголку в стогу сена, звезду в Млечном пути, песчинку в бархане… Впрочем, не так уж много кочевых племён в пустыне, и есть караван-сараи, где останавливаются бедуины, а у него есть несколько знакомых толмачей. Привлечь их, расспросить местных…

Прищурился дерзко.

— Поцелуй. Один хороший и жаркий поцелуй — и, клянусь семью тайными именами Аллаха, я найду тебе этого человека, моя роза. Не ручаюсь, что живого, ибо всё в руках провидения, но если к моменту нашей с ним встречи он будет жив — сделаю всё, чтобы представить его пред твои очи таковым. А там уж сама что хочешь, то с ним и делай. Я привожу галла — и приглашаю кади для брачного договора. Согласна?

Айлин прищурилась.

— Уговор?

— Уговор.

От её взгляда агу едва не кинуло в сладостную дрожь.

О Всемогущий! Редко когда женщины просили у него подарки, и уж никто из них не приставлял кинжал к его горлу и не требовал спасти незнакомого ему человека. Но… такая уж пери ему досталась. Необычная.

Звякнув браслетами, две прекрасных ручки легли ему на плечи. Ещё не веря своему везению, он склонил голову и припал губами к благоухающим мёдом устам, раскрывшимся ему навстречу. Притянул к себе сочное, налитое негой тело, вжался, пытаясь передать ему всю свою страсть, всё ожидание…

— О-о… — только и пробормотала Несравненная, освободившись из его объятий и многозначительно скосив глаза вниз. — Но слово сказано, и раньше времени я свои обязательства выполнять не собираюсь. Найди галла, мой лев, и мы… продолжим.

…Спустя час, немного остыв после вечернего судьбоносного свидания, Али Мустафа обосновался в библиотеке и теперь в который раз перебирал рисунки, сделанные неизвестным ему провидцем. Рассказывая о миссии франков, дядя как-то вскользь упомянул о некоем молодом человеке, в котором не так давно проснулся ясновидческий дар; он-то и увидел, что новый консул Франкии в Александрии, считавшийся погибшим, на самом-то деле жив, только ранен. Тогда ага не отнёсся к этим сведениям серьёзно, но сейчас, после данного красавице Айлин слова, решил выжимать крупицы знаний отовсюду, где только возможно. Пусть даже из не слишком понятных набросков какого-то блаженного чудака.

Отложив изрисованный лист, Али Мустафа уставился на очередной рисунок.

Всё так. Вовсе не случайно ещё при первом просмотре эта местина показалась ему смутно знакомой…

Оазисов в пустыне хватает. Небольших озёрец в окружении пальм и нескольких хижин, разрушенных временем стен или свежих укреплений, достаточно. Но рядом с этим, нарисованным, незнакомый художник набросал развалины о с о б о й башенки, на которой в верхнем гребне смотровой площадки отсутствовали — оттого, что рассыпались — все зубцы, кроме трёх, идущих подряд. А на серединном, уцелевшем, возвышался ещё и христианский деревянный крест.

Не просто так Али Мустафа уверенно потребовал с Прекраснейшей поцелуй! Деталей просмотра он тогда не помнил, по память ему шепнула, что не так давно он видел нечто знакомое, связанное с пустыней…

Совершенно верно. Вот то самое место, в котором ему с отрядом однажды пришлось заночевать при переходе. А вот и развалины форта неподалёку от башни, одна целая восточная стена и фундамент, оставшийся от прочих…

Он задумался.