Когда возвращается радуга. Книга 3

— Вы — особенные. И порой прогибаете под себя самую сложную магию, когда шутя, когда с надрывом… но в ваших руках она становится иной. Женщина созидательна по сути своей. Мужчины — разрушители. Может, оттого-то им нелегко с подобными Дарами? Да и кто их знает, эти вероятности будущего; сам Баязед говорил, что их бессчётное число, и, скорее всего, видел-то он то, что ему, мужчине, ближе. Никто не знает, что именно откроется тебе, фее, доброй и славной девочке, воспитанной мудрым учителем…

Он погладил по голове сперва Ирис, затем прогнувшегося навстречу его ладони Кизила.

— Ложись-ка и поспи. Как говорят далеко на севере, утро вечера мудренее.

— Да? — нерешительно отозвалась Ирис.

Вновь потрогала отцовский перстень. Тот больше не обжигал: по-видимому, напомнил о себе и успокоился.

— Утро вечера мудренее, — пробормотала Ирис, опуская голову на подушки. — Завтра я подумаю об этом как следует…

***

Всхлипнув, Ирис коснулась чего-то, что вдруг обожгло ей ключицы.

На шее, продетая через простой шнурок, скрученный из выдернутых из плаща нитей, висела тугра Баязеда. Воздух всё ещё рябил от истаявшего сновидения, но, даже завершившись, оно не ушло бесследно, оставив в душе маленькой феи горькие воспоминания и вместе с тем — ощущение долгожданных отцовских объятий.

Пойраз молчком подсел на край ложа. Разумеется, с его способностью путешествовать по чужим снам он всё видел, тут и спрашивать не нужно. И всё понял. Оттого-то и не говорил ни слова, чтобы не мешать мечущимся в головушке Ирис мыслям успокоиться, осесть…

Она осторожно сжала тугру в кулаке.

Её не оставляло чувство, так похожее на испытанное в иллюзорной тюрьме: будто снова и снова повторяется кусочек времени. Будто она, повинуясь охватившему её страху, поспешила избавиться от отцовского Дара. Кажется, ступни до сих пор чувствовали холод песка на садовых дорожках…

Или это тоже приснилось? А в продолжение — Пойраз утешал её, говоря, что женщины могут сами влиять на Дар, смягчая, изменяя его, сглаживая…

— Как это сложно, — шепнули губы.

И вновь в опочивальне Баязеда воцарилась тишина.

— Пойраз?

— Да, детка. Надумала что-нибудь?

— Мне надо найти брата.

Ветер шумно выдохнул.

— Что ж, начну поиски сначала. Теперь я знаю, что с младенцем когда-то был и верный слуга, возможно, воин, возможно, он стал охранником или мужем этой женщины… Искандер аль Маруф. Баязед не говорил о нём — и теперь я понимаю, почему: до последнего дня. опасался быть подслушанным. Он и о сыне-то говорил намёками, я с трудом его тогда понял, и, должно быть, оттого отнёсся слишком легкомысленно к его просьбе. Теперь вижу, насколько всё серьёзно. Ты хочешь найти родную кровь?

— Я хочу отдать ему тугру, Пойраз. Раз такова воля отца — ею должен владеть его сын. А уж он пусть сам решает, принять или отказаться. Или… — она поколебалась. — … Или мы с тобой решим. Отец… — вновь запнулась. — … похоже, был идеалист, и мы ещё не знаем, каким человеком вырос мой брат. Если он и впрямь выжил, — завершила со вздохом. — Но хорошо бы…

— А если нет, моя практичная детка?

— Если, увы, нет — Дар Пророка не должен пропасть. Есть мудрые и благочестивые люди, которые сумеют правильно им воспользоваться. Не испугаются, как я. Будут достаточно опытны и мудры, чтобы принимать верные решения. Такие, как отец Бенедикт, например. Как брат Тук. Как ученики моего эфенди. Вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Дар Пророка — да, это ярмо. Но и сокровище тоже, им нельзя разбрасываться…

Она вдруг зажмурилась: в лицо яростно плеснулись озёрные волны, смыкающиеся над чем-то бурнокипящим. Воспоминание? Наваждение?

— Разумно, — буркнул Пойраз. — Мне, конечно, работёнки прибавится, а ведь надо ещё Джафарчику помочь с Армадой. Испанский флот, знаешь ли, не шутка!

— Пойраз! — с досадой вскрикнула Ирис. — Дар Пророка — вот что не шутка! От него или без него мир может рухнуть! А вы, мужчины, всё в кораблики играетесь!

Ветер смущённо крякнул.

— Не могу же я не помочь другу… Ладно, сделаем всё по-быстрому, не копаясь: позову Трамонтану, она до сих пор прорехи зализывает после поражения, злющая… Вдвоём мы эту Армаду быстро по морям раскидаем: был флот — и нет флота, воевать не с кем… А там, глядишь — замиримся, Трама, как все женщины, жалостлива, я ей твою историю преподнесу так, что она ещё мне и помогать станет, из любопытства. Найдём твоего брата, был бы жив!

Почти неслышный вздох пронёсся по спальне. Колыхнулись от едва уловимого ветерка складки балдахина. Ирис вздрогнула и закрутила головой, чувствуя на себе чей-то ласковый взгляд.

«Правильно, джаным. Умница», — прошептал странно знакомый голос. Настолько тихий, что невозможно было понять, чей же: её мудрого эфенди — или обретшей, наконец, покой тени Баязеда.

Глава 10

Эта долгая ночь казалась бесконечной не только маленькой фее, заснувшей, наконец, на далёком средиземном острове, куда занёс её шальной Северный Ветер…