Когда возвращается радуга. Книга 3

Даже Ирис, в одночасье ставшая невестой, а значит тоже предметом обсуждений и жгучей зависти прелестных девиц, пребывала в неведении.

При расставании, несколько скомканном из-за смущения «договорившихся сторон», он сказал лишь, что король милостиво соизволил ему самому определиться с местом ссылки. «За победу честь тебе и хвала, а вот дуэль, как таковую, я без внимания оставить не могу, сам понимаешь. Так что — уматывай из столицы на месяц-другой, и носа не показывай, чтобы доказать, будто в гневе я страшен и вытурил тебя ко всем чертям. Но, поскольку я отходчив, да и не судят победителей слишком уж строго — можешь особо не засиживаться в своём тёплом местечке. Поди, в Камилле уедешь? Если нет — дай знать. Мало ли, понадобишься…»

По крайней мере, этот пересказанный почти дословно королевский вердикт успокоил Ирис: значит, так называемая ссылка не более чем формальность, обязательная к исполнению. Если бы поединок в защиту её чести и достоинства имел бы тяжёлые для графа последствия, она бы себе этого не простила, являясь, пусть и невольной, но всё же причиной всего происшедшего.

Так она и заявила, вызвав безмерное удивление графа. Оказывается и здесь она повела и помыслила себя странно, не по-столичному. Местные-то девы и дамы приходили в восторг от устраиваемых из-за них поединков, некоторые даже бравировали количеством разбитых или пронзённых сердец, а из оплакивания жертв порой устраивали настоящие драматические зрелища, выигрышно выставляя напоказ свою безутешность…

Ирис пришла в ужас. Просто в ужас.

Заметив её смятение, Филипп смешался и… поспешил откланяться. Лишь после его ухода она спохватилась, что, будучи в смятении чувств, так и не спросила, куда же он всё-таки уезжает и надолго ли…

А потом жизнь как-то незаметно вошла в почти прежнее русло. И целых два дня до приезда Аннет протекли незаметно, словно просочились меж пальцев, как песок: в хлопотах по обустройству новых жильцов. Ирис наотрез отказалась отпускать Назара к наставнику, и даже Тука упросила, чтобы парнишка остался при ней, вернее сказать — при товарище. Пьер не отходил от Мари и постепенно впадал в отчаянье: девушка так до сих пор и не очнулась. Срок в несколько суток, обозначенный стареньким братом Михаилом как достаточный для исцеления, прошёл, а улучшения не наблюдалось. Назар оказался единственным, способным уговорить друга отвлечься, немного поспать, перекусить, чтобы поддержать силы; никого другого он и не слушал.

Какое-то время Ирис не вмешивалась в лечение, помня наставления эфенди о том, что, подвергая сомнению чужие методы, она может этим самым навредить в первую очередь самому больному. К тому же, травяные настои и возложения рук монаха-целителя и впрямь творили чудеса. По признанию Пьера, он, ещё в катакомбах, неся Мари на руках, панически боялся, что та умрёт в любую секунду; а сейчас — девушка явно шла на поправку, и ясно было любому, даже не сведущему в медицине: грозный призрак с косой отступил. Но отчего-то душа Мари словно бы витала далеко-далеко, а сама девушка застыла на грани сна и обморока, будто не желая возвращаться в реальную жизнь.

Повздыхав после ухода Филиппа, Ирис поговорила с братом Михаилом, а затем с его добродушного согласия пригласила на совместный совет матушку Констанцию и… Али. Восток и Запад сошлись в доброжелательном диспуте.

В саду снимаемого ею домика нужных трав не оказалось, зато они нашлись при аббатстве, и совсем скоро, к вечеру из монастыря святой Гертруды прибыл целый возок, груженый душистыми снопиками, мешочками с сухими и свежесрезанными кореньями, ягодами, соцветьями… Занимаясь привычным делом — разборкой сырья для целебных отваров — Ирис словно отмякла сердцем: куда-то ушло подспудно непроходящее напряжение, сами собой улеглись в памяти новые знания об отце и его наследстве, о брате, бродившем где-то по свету (если, конечно, остался жив), совсем уж немыслимые сведения о свойствах самого заброшенного Старого портала… Обо всём, что сочла нужным, она уже рассказала Главному Инквизитору. И получила в ответ твёрдое обещание помощи. Можно на какое-то время отодвинуть всё это в сторону и не думать.

Да и Пьер рядом с ней повеселел…

Ведь как только травы привезли, они трудились на кухне вместе. Поначалу Ирис выставила-то всех, однако новый друг Назара упорно напрашивался в помощники. В конце концов, должен же он хоть что-то сделать для Мари! Ирис сдалась.