Когда замуж, Инка?

– Ты была умницей, – продолжает она. – Ты ЗАСЛУЖИЛА мамино уважение. Она тобой восхищалась. Ты получала наивысшие оценки по тем предметам, которые были для тебя важны. Я годами боролась за ее внимание. Почему, по-твоему, я понимаю йоруба и лучше тебя готовлю нигерийские блюда?

Теперь моя очередь недоверчиво на нее таращиться.

Она тяжело вздыхает.

– Потом я обручилась, и все изменилось. В конце концов она стала мной гордиться. Пойми, Инка, я провожу время с матерью, потому что мне очень долго ее не хватало.

– О, Кеми… – Я привлекаю ее к себе и легонько качаю. Она припадает к моему плечу. Все это время я думала, что моей роли старшей сестры пришел конец. А она все это время во мне нуждалась!

– Значит, это мамина вина, – говорю я, и мы обе облегченно смеемся. – Помнишь, я обещала тебе сеанс ухода? Я принесла скраб для ног. – Я лезу в свою сумку. – Ты постригла ногти на ногах?

Можем мы снова стать нормальными?

Среда

Записка 1:

Я достойна любви

Записка 2:

Я та, кто я есть

– Внимание! Барабанная дробь!

По команде Наны мы с тетей Блессинг хлопаем себя ладонями по коленям. Нана наклоняется над столом тети Блессинг и подписывает несколько бумаг.

– Готово. – Она выпрямляется, мы с тетей Блессинг аплодируем. – Теперь я – официальный директор компании Nana Badu Limited.

– Ну, как ощущение? – спрашивает тетя Блессинг. Я недоверчиво смотрю на ее волосы: впервые за долгий-предолгий срок они у нее длинные, ниже плеч.

– Нервное, но приподнятое. – Нана облегченно переводит дух. – Я так тебе благодарна, тетушка, что помогла мне все это изучить! – Она складывает бумаги в папку и присаживается на подлокотник моего кресла.

– Совсем скоро свадьба Рейчел, – напоминает тетушка, садясь в свое кресло. Я вижу боковым зрением, что Нана опускает глаза.

Знаю-знаю, хочется мне сказать. Мне тоже не верится, что я уже несколько недель не разговариваю с Рейчел и с Олой. Мне очень их недостает.

– Да, вот-вот, – поддакиваю я, изображая воодушевление. Может, все-таки позвонить им? Поговорить начистоту, как с Кеми? К Джеки я пошла, послушавшись Нану.

– Как там Терри Мэттьюс? – спрашивает, к моему облегчению, тетя Блессинг. – Он связался с тобой?

Я киваю.

– Да, вчера. Он считает, что я подхожу для должности руководителя проекта.

– Фантастика! – радуется тетя Блессинг. Нана тискает мне плечи.

– Но если честно… – Я заламываю руки. – Мне неинтересно.

Тетя Блессинг прыскает.

– Ты шутишь?

Я вторю ее смеху.

– Выслушай меня! Я не хочу соглашаться на это предложение, потому что решила развивать карьеру в сфере благотворительности.

Тетя Блессинг и Нана удивленно переглядываются.

– Вау! – Блессинг явно поражена. – Отчего такая перемена?

Я вспоминаю сеанс у Джеки.

– Я не должна рвать с самой собой. Не должна стараться стать той, кем хочет меня видеть весь мир.

– А что, мне нравится! – говорит с улыбкой Блессинг.

– Ты уже рассматривала позиции в благотворительности? – спрашивает Нана.

Я утвердительно киваю.

– Есть работа моей мечты – руководитель отделения в Sanctuary.

Тетя Блессинг моргает.

– Не та ли это организация помощи бездомным, для которой ты раньше волонтерствовала?

– Она самая, – отвечаю я нараспев. – Есть один друг… Тот, кто как раз отвечает за подбор персонала, так что мне повезло. Кстати, – я смотрю на часы, – хочу поймать его на вечернем мероприятии. Пожалуй, я пойду.

Я встаю, Нана тоже.

– Я так рада за тебя! – Тетя Блессинг заключает меня в объятия. – Как видишь, милая, жизнь – это череда испытаний. Важно делать только то, чего хочешь сама, когда хочешь, в собственном ритме. Будешь это помнить – проживешь очень счастливую жизнь. Хорошо, что тебе уже пора, потому что твоя тетя тоже спешит. – Она встряхивает волосами. – Увидимся на крестинах Чинеду!

– Надеюсь, тебя я увижу дома, – обращаюсь я к Нане, поднимающей с пола свой рюкзак.

– Не возражаешь, если я приду домой вместе с тобой? – спрашивает она. – Забыла дома ключ.

– Возьми мой! – Я сбрасываю с плеча сумку.

– Не надо. – Она ловит мою руку. – Нам пора наверстывать упущенное. А теперь расскажи мне о своем друге, предлагающем тебе работу.

– Я бы не назвала его другом, – отвечаю я со скромной улыбкой. – Он ничего, но немного всезнайка…

Я шагаю по коридору, Нана не отстает. Тетя Блессинг поет в ванной «I’m Еvery Woman» Уитни Хьюстон.

– Кое у кого хорошее настроение, – говорит Нана, и обе мы прыскаем. Почему-то ее смех будит во мне воспоминания: как хорошо нам было вместе раньше! Нана проходила вместе со мной через огонь и воду.

– Спасибо, Нана, – говорю я ей под лестницей.

– За что?

– За то, что ты такая хорошая подруга. За то, что погнала меня к психотерапевту. Ты оказалась права. – Я вздыхаю. – Я была полной идиоткой.

Нана отвечает мне теплой улыбкой. Ее взгляд свидетельствует, что она опять стала меня узнавать.

– С кем не бывает! – смеется она.

Мы с Наной добираемся до Пекхэма еще до заката. Что я люблю в поздней весне – что сумерки наступают только часов в девять.

Меня замечает Дерек.