Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

— Располагайтесь, пожалуйста, — говорит она.

Здесь гораздо уютнее и помещение скорее напоминает домашнюю комнату, чем кабинет: два мягких кресла, обтянутых бордовым бархатом, а между ними — низенький столик.

И на нем лежит мое предложение.

Ханна берет его в руки и поначалу ничего не говорит. На вид ей около сорока, лицо без косметики, только помада нюдового оттенка, одета в льняное платье цвета хаки на пуговицах спереди, на ногах — светло-коричневые балетки.

— Спасибо, что нашли время встретиться со мной, — говорит она с лучезарной улыбкой. — Я действительно признательна вам, особенно учитывая объем работы, которую вы проделали.

— Все в порядке, — говорю я. — Я обрадовалась вашему приглашению.

— Надеюсь, я долго вас не задержу.

— Никаких проблем, я не спешу. — Мысленно благодарю Джулз за то, что сегодня она забирает Иззи из школы.

— Для начала я бы хотела узнать, насколько хорошо вы знаете Пенни.

Ну что ж, ладно.

Я коротенько повествую о том, как зародилась наша дружба: она выгуливала песика, и постепенно мы с дочкой стали регулярно с ней видеться. Затем — как мы узнали про «Мисс Пятницу», и вдруг, к полной неожиданности для себя, пускаюсь в объяснения, что Айлу знаю еще с младшей школы, как возникла идея показа и какое потрясающее мероприятие для музея и нашего города может получиться.

— Потому что Пенни — обычная женщина, — объясняю я. — Она не из привилегированного класса. Она не училась на модельера и никогда не ходила в колледж — ей просто нравилось шить, она работала машинисткой и тем не менее достигла в этом бизнесе огромных высот — на определенное время. Не уровня «Студии 54», Кристиана Диора или Коко Шанель — она обычная нормальная женщина, самоучка, которая рвала задницу и всего добилась сама…

Я резко умолкаю. Вот сижу я напротив Ханны, одного из руководителей этого почтенного культурного учреждения, и вдруг говорю «задница»…

Она смотрит мне прямо в глаза и улыбается.

— И это именно то, что мне особенно нравится в вашей идее.

Я смущенно хмурюсь.

— Я имею в виду ваше самозабвенное к ней отношение, — добавляет она. — Им проникнута каждая строчка вашего предложения — энтузиазмом и безусловной верой в проект.

— А! — Я улыбаюсь. — Ну, спасибо. Я просто чувствую…

— Но когда оно попало ко мне на стол, я была занята по горло, — перебивает она, — пытаясь убедить руководящих «дядей», что погром в отделе природы не означает, что нас надо навсегда закрыть. — К моему изумлению, у нее на глаза наворачиваются слезы. — Я всю ночь не спала, составляла планы, прикидывала бюджет, пытаясь придумать, как нам оправиться от этого кошмара, и мне пришло в голову… — Она опускает взгляд и бегло пролистывает мое предложение. — Мне пришло в голову, ну ладно, экспонаты мы отреставрируем и все приведем в порядок. Это не конец света.

— Я уверена, что все поправимо, — говорю я, точно что-то смыслю в ремесле старых чучельников.

— Да, — говорит Ханна, — но потом, когда пыль, так сказать, улеглась, я стала думать о причинах случившегося, почему тот ненормальный ворвался с молотком — а все потому, скажем прямо, что мы закоснели. Так что, может быть, подобный инцидент, ну, не совсем во благо музея, — это колоссальные убытки, но тем не менее заставит нас иначе взглянуть на наше будущее.

— В каком смысле? — спрашиваю я, не совсем понимая, куда она клонит.

— В том смысле, что заставит нас… мыслить шире, — говорит Ханна, — и стать привлекательнее для более широкой публики, которая прежде не проявляла к нам интереса.

Она по-прежнему сжимает в руке мое предложение. Я пытаюсь обуздать нарастающее в груди волнение. Но тут вспоминаю, как «кроликгейтский скандал» побудил Роуз радикально переосмыслить концепцию «Флаксико», учитывая, что слово «свежий» прежде никогда не звучало в его стенах. А сейчас мы в одночасье обзавелись конечными продуктовыми линейками, набираем в штат молодежь, преобразуем «бункер» в игровую зону с большущими телеэкранами, огромными L-образными диванами и даже аквариумом.

— К сожалению, мы жестко ограничены бюджетом, — добавляет Ханна почти извиняющимся тоном.

— Да, но затраты будут небольшие, — быстро говорю я. — Я придумала, как собрать коллекцию «Мисс Пятницы» с помощью комиссионных магазинов и коллекционеров…

— Да, я читала, у вас все расписано в мельчайших деталях…

— И постановка обойдется недорого. Я когда-то работала в театре и делала спектакли, вы не поверите на какие жалкие крохи. Зал можно оформить очень просто — потребуется только подиум и, конечно, стулья. И модели, я уверена, найдутся в избытке.

Ханна кивает.

— Как только разберемся с одеждой, можем заняться полиграфией и витринами. Это нам самим под силу… — Она умолкает. — А Пенни на все это согласна?

— Э-э, пока я с ней не говорила, — поспешно произношу я, — поскольку не была уверена, что проект вообще состоится.

— Вы не хотели давать ей пустую надежду? — спрашивает она.