Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

15. New report on Russian disinformation, prepared for the Senate, shows the operation’s scale and sweep // www.washingtonpost.com/technology/2018/12/16/new-report-russian-disinformation-prepared-senate-shows-operations-scale-sweep/?noredirect=on&utm_term=bae4c46e5ce7.

16. Паниев Ю. «Российское вмешательство» разобрали по деталям // www.ng.ru/world/2018-12-17/6_7464_usa.html.

17. Горяшко С. Российские тролли добрались до каждого третьего американца // www.bbc.com/russian/features-46597775.

18. Митяев Д. и др. В чужом пиру похмелье. Российская экономика и бизнес-элита в режиме санкций // izborsk-club.ru/16147#_ftn1.

19. Эристави М. Украина стала тестовой площадкой России для дезинформации в мире // apostrophe.ua/article/society/2018-12-17/ ukraina-stala-testovoy-ploschadkoy-rossii-dlya-dezinformatsii-v-mire-ekspert-atlantic-council/22769.

20. Вольтская Т. Неумелая пропаганда. Образ врага в советском и российском кино // www.svoboda.org/a/29028807.html.

2.4. Мир постепенно «переселяется» в информационное и виртуальное пространства

Мы живем в мире, уровень развития которого очень сильно связан с тем, как мы храним информацию и с какой скоростью ее могут передавать. Чисто человеческие способы (индивидуальная память и простая беседа между двумя людьми) в определенный период стали помехой развитию человечества. Возникла внешняя память в виде текстов и нужной для этого письменности, которая освободила биологическую память человека от ненужной нагрузки.

Затем пришла книгопечать, что позволило распространять большие объемы информации в неизменном виде, ведь книга была первым массовым продуктом. Но, глядя на современные соцмедиа, понимаешь, что книга была высоко интеллектуальным продуктом, которая «потянула» за собой развитие человечества. В области культуры массовая культура возникает в противовес культуре высокой как продукт для всех. В случае книги все развивалось наоборот. Книга, являясь продуктом более интеллектуальным, порождает низко интеллектуальные продукты во вторую очередь. Точно так и газеты, которые сменяет желтая пресса, а потом, правда, и сами газеты берут от желтой прессы фото, ориентацию на звезд и криминал, порождающих развлекательность.

Физическое пространство стало «прогибаться» под информационное и виртуальное, поскольку в нем изменилась «оптика», мы стали видеть в реальности исключительно то, что видели газеты. Радио и телевидение только усилили тенденцию смотреть на мир сквозь если не розовые, то просто медиаочки.

В результате, если утрировать, то получается, что мы видим то, чего нет, и не видим того, что в жизни есть. Информационное и виртуальное оказываются сильнее, мощнее и даже «вкуснее» физического, поэтому они больше нас привлекают.

Еще одной характеристикой становится то, что можно обозначить как единственность физического пространства и множественность этих двух коммуникативных пространств. В реальной истории есть одно развитие событий, мы же можем делать их десятки, вводить или убирать новых героев. Все зависит только от нашего воображения.

В свое время У. Эко писал: «Если в наши времена диктатура и может возникнуть, то это будет диктатура информационная, а не политическая. На протяжении вот уже более пятидесяти лет все только и говорят о том, что в современном мире – за исключением лишь нескольких развивающихся стран – для осуществления государственного переворота нет необходимости прибегать к танкам, достаточно захватить радиотелевизионные станции» [1].

И еще одна его мысль уже по нашей теме: «Каждая эпоха порождает свои мифы. В те годы, когда родился я, мифом являлся Государственный Муж, у эпохи сегодняшней мифом стал Муж Телевизионный».

Правда, следует добавить уже из дня сегодняшнего: наше время скажет, что управлять всем будет Муж Интернета. Причем если Муж Государственный и Муж Телевизионный имеют имена и лица, притом телевизионный стал обладать даже знакомым голосом, то Муж Интернета – принципиальный аноним. Соцсети дали ему возможность кричать на весь мир, не раскрывая себя.

Но эффективным этот «крик» будет тогда, когда он будет соответствовать не так реальности, как мифу о ней. Это демонстрируют, например, президентские выборы.

Миф раскрывает то, что не может сделать медиа. Медиа привязаны к информационному пространству, в то время как миф – из пространства виртуального. Разница между ними в том, что если информационное пространство все же может быть проверено на соответствие с действительностью, то в случае мифа как единица пространства виртуального это невозможно в принципе. Именно эта странная характеристика и позволяет мифу объяснять мир с помощью своих теоретических выкладок, включая конспирологические. Например, в советском мифе большую роль играло понятие врага, являвшегося инструментом для объяснения почти всего. Наличие его объясняло и мобилизационную экономику, и то, почему мы так плохо живем, многое другое, что нельзя было объяснить нормально.