Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

В Японии человек женился на голограмме, объяснив это CNN следующим образом: «Общество заставляет нас следовать определенной формуле для любви, но это необязательно сделает вас счастливым. Я хотел бы, чтобы люди могли сами решать, что для них лучше» [10]. Facebook сегодня предупреждает полицию по всему миру об опасности самоубийства, ориентируясь на то, что люди размещают в сети [11]. Это связано с тем, что самоубийства вышли на второе место среди причин смерти для людей в возрасте от 15 до 29 лет. Цукерберг говорит, что за год они отправили 3500 таких предупреждений. Хотя, наверное, это очень маленькая цифра для всего мира.

Следующим шагом в такой системе является отслеживание. И это уже делает китайская система социального кредита, встретившая неоднозначную оценку по всему миру. Валентин Катасонов пишет: «Уже сейчас возникает опасение, что при составлении рейтингов граждан будут учитываться не только поступки, но и убеждения. Любые критические заявления в адрес властей буду понижать оценку человека. Для сбора сведений об убеждениях человека будут использоваться не только публикации в СМИ, комментарии в социальных сетях, записанные на видео публичные выступления и т. п. Дополнительным источником может стать информация о взглядах человека, получаемая от третьих лиц. То есть система предусматривает доносительство. Сейчас спорят о том, может ли доноситель сохранять свою анонимность или он будет обязан себя раскрывать» ([12], см. также [13–16]).

Сегодня есть множество типов коммуникации, где информация и, следовательно, сама реальность не так важна, она отодвинута на задний план. Но во многом это и свойство пропаганды, которая часто более важна, чем реальность.

В качестве такого примера «отступления реальности на второй план» можно привести анализ чтения американцев [17]. Средний американец читает 12–13 книг в год, и это излюбленное времяпрепровождение в период отдыха. Что же они читают? На первом месте почти половины американцев-читателей – детективы, триллеры, криминал. Историю предпочитают 33 %, 31 % – биографии и мемуары. То есть в художественной половине лидируют детективы. В нехудожественной – биографии и мемуары. Первые нельзя отнести к рассказам о реальности, второе – только с трудом.

Виртуальность оказывается важнее информации и в других областях. К этой сфере относятся президентские выступления и пресс-конференции. Здесь очень часто информационно рисуется не так реальный физический мир вокруг нас, как желаемый виртуальный.

В принципе можно условно признать, что и обещания, и обвинения, и опровержения государственных деятелей считать правдой можно только на половину. Они говорят то, что нужно на этот момент, соответствует их нарративу и разрушает контрнарратив оппонентов. То есть здесь, и особенно в пылу политической борьбы, характерной, например, для выборов, соответствие действительности является лишь одним из контролируемых параметров.

На вопрос о пресс-конференции Путина Г. Павловский ответил так: «Ваш вопрос основан на ошибочном представлении, что пресс-конференция для Путина остается важной. Раньше ему действительно журналисты задавали неприятные вопросы, а он с удовольствием их побеждал. А иногда и уходил от вопросов. Здесь ничего этого не было. Пресс-конференция слилась с форматом прямой линии. Думаю, это потому, что журналисты перестали быть для Путина значимой корпорацией. Он не видит в них канала коммуникации ни со страной, ни с миром. Журналисты для него – просто некая группа населения, у которой завышенное мнение о себе. И поэтому, если у него есть какие-то особые идеи, он не пойдет с ними к журналистам. Может быть, обсудит проблему в правительстве. Но не будет ее обсуждать публично. Ему это не нужно. На мой взгляд, с точки зрения президента, журналисты бесполезны. Вот в чем дело» [18].

Правда здесь состоит в том, что усилия прилагают там, где ожидаются сложности. Журналистская корпорация с этой точки зрения сложностей не принесет, поэтому ее можно и игнорировать. То есть она управляема за счет управляемости медиа, в которых они работают. А медиа по определению становятся «правильными», поскольку олигархи, стоящие за ними, особо не хотят ссориться с властью. Власть по определению всегда права, если нет, то это должны доказать медиа.