Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

Вот мнение об этой же пресс-конференции А. Невзорова: «Это была великолепная, прекраснейшая пресс-конференция. Она была выдержана в самых лучших традициях. Это был обряд вопрошения фараона писцами, и он был проведен абсолютно качественно. Девяносто девять вопросов можно перевести на русский язык. Это был традиционный один единый вопрос: продолжит ли Нил свое течение? И благожелательно фараон отвечал, что да, Нил продолжит свое мощное и полноводное течение, даже если полностью пересохнет. Это был смысл основных вопросов и ответов. Писцы блаженствовали, отмечая, как прекрасно фараон выглядит. Обсудили и крокодилов, между прочим. Обсудили постройки новых катапульт и повышение возраста мумификации. То есть все было нормально. Причем хочется сказать, что те, кто хотели лишний раз услышать про то, что наши пирамиды самые высокие, тоже были удовлетворены. Но был, кстати говоря, замечательный режиссерский прием привнесен – ожилвяжик в виде какого-то постановочного украинца, который засомневался, так ли высоки пирамиды, но писцами был осмеян. То есть все было вообще на самом деле организовано и срежиссировано прекрасно. Но вот для внимательного наблюдателя было заметно, что самого главного, в общем поубавилось. Нового идеологического наркоза у Кремля для населения, судя по всему, нету. Его нет. Поймите, ведь такая интересная штука, как возврат в прошлое целой страны, существенная, я бы сказал, целенаправленная деградация, она требует уникальных наркотизирующих смесей и таких остро действующих, мощных по типу такого многокомпонентного наркоза, чтобы, очнувшись, народец, как и девочки, тоже ничего не помнил после всего, что с ними сделали. Прекрасным образцом был „Крымнаш”. Потому что деградация – это сложный, тонкий процесс, требующий того, чтобы клиент в процессе его деградации не извивался бы, по крайней мере, как это было на протяжении последних лет. А сейчас понятно, что всякие „крымнаши” и „распятые мальчики”, всякая духовность уже не работают. Да, они обеспечивали когда-то полную покорность» [19].

Фейки становятся успешными тогда, когда несут в себе ложь, спрятанную в правде. Об одной такой сети, приписываемой действиям России, говорится в описании работы Криса Шаффера, которого обозначают как онлайнового детектива: «Многие из историй, продвигаемых этой сетью, необязательно являются ложью. Вместо этого они продвигают информацию, поддерживающую российские месседжи, изображающие США высокомерными и лицемерными. „Это был Геббельс, который считал, что немецкие депеши должны быть максимально близки к правде”, – говорит Шеффер из своего дома в Колорадо» [20].

Его должность в New Knowledge обозначают как главный компьютерный аналитик дезинформации [21]. Он видит проблему гораздо шире – только в Латинской Америке в пяти странах они увидели усиление антиправительственной пропаганды [22]. В случае российских интервенций в американские президентские выборы оказалось, что они были нацелены не так на конкретных кандидатов, как на социально разделяющие общество проблемы: раса, право на оружие, полицейское насилие, права ЛГБТ-сообщества. Таким образом, как он считает, можно убирать внимание американцев от международных проблем.

Продолжая идею Гитлера-Геббельса об использовании правды при обмане, он говорит: «Мы называем это вооруженной правдой: использование частичной правды, полуправды, деконтекстуализированной правды позволяет манипулировать поведением людей или увести наш взгляд от других правд, требующих нашего внимания. Соцмедиа делают более легким выдергивание правды из контекста, чтобы удерживать наше внимание на определенной правде за счет другой». В целом он называет это дигитальной гонкой вооружений.

В подобную гонку вооружений следует вписать и возможность полного отключения страны от интернета. Это сегодня уже стало реальностью [23]. Любая зависимость от чего-то создает точку уязвимости, что может быть использовано. Это внешнее отключение является следствием информационной атаки. Но точно так выглядит и избирательное (управляемое) отключение, инициируемое властью изнутри страны, примером чего может служить Китай [24].

Еще одним ограничителем контента является то, что молодежь читает информацию в основном из тех источников, на которые подписана [25–26]. Тем самым они получают «ожидаемый» поток новостей, а все остальное остается за порогом внимания.

Информация перестает быть важной, когда она не идет в сцепке с эмоцией. Внимание человека ищет эмоцию, а не информацию, поскольку информации и так много вокруг него. Упаковка в эмоцию характерна для фейков, как наиболее эффективно распространяемый тип информации. Их тоже двигает «победа» эмоции над информацией.

Эмоции, работая на более примитивном и древнем уровне нашей психики, создают из индивидов «стадо», одинаково мыслящее и однотипно действующее. И это, несомненно, облегчает управление, поскольку объект воздействия становится гораздо более предсказуемым.

Литература