Кого не взяли на небо

Селести сделала всего один шаг в сторону обезоруженного швейцарца: кончик шипа слегка наживил полосатую ткань камзола. Схватка закончилась.

Под троекратно исполненные аплодисменты понтифика Селести слегка поклонилась, дрогнув длинными ресницами.

— Помогите этому достойному воину, — воззвал понтифик в небеса, указывая на гвардейца, плавающего в луже собственной крови.

Невенка и Теофил Рух бросились к раненному.

— Он выживет, — уверенно заявила победительница, — Требуется лишь тугая перевязка.

— Это поразительно, — понтифик казался действительно удивлённым, — Никогда не видел подобной техники владения древковым оружием. Милая Селести, я жажду ваших объяснений и поучений. Дорогой Теофил, будьте добры: найдите достойную брешь в плотном графике синьорины Селести и всецело посвятите её нашим урокам.

— Говно-вопрос, — смиренно склонил голову горбун.

* * *

Толпа, собравшаяся на площади Святого Петра, нетерпеливо гудела, предвкушая. Обелиск, увенчанный крестом, окружали пять высоких поленниц, сложенных аккуратно, правильно, с любовью. У столбов, завершающих эти груды дров, крепко привязанные, дрожали пятеро обнажённых людей, с нетерпением ожидая возможности погреться. Головы обречённых покрывали карочи — картонные колпаки, разрисованные забавными образами демонов и примитивных чудовищ. Гул толпы нарастал — осиное гнездо медленно просыпалось.

— Почему мой перстень называется кольцом рыбака? — спросил в громкоговоритель Пий XIII, обращаясь к народу, заполонившему площадь.

Понтифик вскинул вверх кулак, демонстрируя собравшимся золотой перстень на пальце. Равномерный гул толпы взвился пронзительными выкриками: некоторые умники знали.

— Tu dici la verita! Истину глаголите! — мускулистые плечи стряхнули алую ткань плаща, кулак разжался; предплечье, инкрустированное тремя фирменными адидас-полосками, застыло в римском салюте.

Толпа зашлась хриплым рычанием, одобряя спортивный костюм, эффектно облегающий подтянутую фигуру понтифика.

— На перстне изображены мы — санитары господа! — продолжал понтифик, — Неутомимые рыбаки, вооружённые сетями непоколебимой веры! Но нас не интересует ни мелкая рыбёшка, ни человеческие души, ибо все праведники давно на небесах, одесную Господа. Мы остались здесь добровольно, именно мы встретим сошедшего с небес Спасителя. Мы создадим его царствие земное. Но сначала необходимо вытравить скверну — вырвать прочь побеги ереси. И сжечь.

Приятный баритон понтифика сорвался в истошный шрайк:

—"Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают"— просевший старческий голос качал яростный драйв прямиком в тёмные сердца прихожан.

Толпа хрипела десятками глоток.

— Сегодня у нас прекрасный улов! — Пий XIII ловко спрыгнул вниз с грубо сколоченной трибуны.

— Эти люди, — палец, унизанный перстнем, указал на столбы, — Ярые еретики, и в каждом из них страдает душа, порабощённая демонами. Мы поможем им — освободим их силой всё очищающего огня!

Вверх взметнулись десятки рук, пара женщин в переднем ряду задрали блузки, демонстрируя понтифику свои отвислые сиськи.

— Ну и конечно же, — голос папы лучился обещанием, — Никто из вас не останется без восхитительного угощения! Приступим же, дети мои. Поприветствуйте Его Преосвященство, знаменитого Теофила Руха, главы инквизиции. Это его верные рыцари захватили отступников. Да здравствует святая инквизиция!

Сотни ладоней вскинулись вверх: с трибуны сошёл горбун. Его правый, изумрудный глаз мечтательно созерцал купол звёздного неба, а левый, карий, внимательно рассматривал обнажённые груди.

В руках он сжимал пылающий факел.

— Сегодня великой чести стать спасительной рукой Господа удостаивается наша сестра — великолепная синьорина Селести!

Высокая, затянутая в кожу, женщина припала на одно колено, целуя перстень епископа.

— Его Святейшество заметил тебя, и, как я и обещал, тебя ждёт великое будущее в этом обновлённом мире. А по другому и быть и не могло, ты — лучшая, — шепнул ей на ухо епископ.

Селести выпрямилась, возносясь над всей толпой. Приняв очищающий огонь, медленной, танцующей походкой направилась к столбам с еретиками. Отблески десятков костров, разложенных на площади, отражались багряным сиянием в её длинных, распущенных волосах.

— Сильно не жарь, милая, — дорогу ей заступил какой-то беззубый дед, сжимающий в руке столовую вилку, — Очень хочется сочненького.

* * *

— Жалеешь старика?

Тяжело дыша, понтифик опустился на колени, потом сел на пятки, положив тренировочный бастард на мозаичный пол. Сестра Селести, качая крутыми бёдрами чуть более того, чем это требовалось для ходьбы, приблизилась, протягивая Пию XIII пластиковую бутылку с холодной, прозрачной водой и чистое, махровое полотенце. Папа принял подношения и, отерев тканью мокрое от пота лицо, жадно припал к сосуду с влагой. Утоляя жажду, понтифик наблюдал, как женщина пытается почесать место между лопаток гардой своего меча. Ты заметила и фыркнув, опустилась на пол спиной к папе.