Кока

Да это не лицо, а лик великой царицы Тамар! В неё Кока влюблён с юношества, с того дня, когда бабушка прочитала ему из Иоанна Шавтели, что царица Тамар правильно сложена, имеет тёмный цвет глаз, розовую окраску белых ланит, застенчивый взгляд, а язык её чужд всякого грубого слова. Особо Коку привлекал застенчивый взгляд – что таится под ним? Потом он влюбился в портрет из учебника истории, где взгляд царицы был уже не застенчив, а всепроникающ, словно она знает о тебе всё, заранее прощая грехи и огрехи, как и пристало христианке. А жила она восемьсот лет назад!.. Интересно, где были расположены её покои в Тбилиси? Или во Мцхета?.. Где жил двор? Где вершились дела?.. Где вообще в Тбилиси дворцы царей? Есть только один, царицы Дареджан… Ходила ли царица Тамар по Сололаки? И был ли тогда Сололаки?.. Цвели ли прохладные сады, где отдыхает знать, пируют купцы, пьянствует простой люд и даже джигары-абреки, завернувшись в бурки, ночами осторожно заходят прокутить при свете факелов награбленное добро, только для этого им и надобное?..

Лик на стене пульсировал – то появлялся, то исчезал. Кока тянул из бутылки водку и представлял себе, как перед Шамхорской битвой царица Тамар, босая, прошла через весь город в храм Метехи, где и молилась до утра, а назавтра битва оказалась выиграна под водительством отважного Иванэ Мхаргрдзели[194], чей брат, Захарэ, был начальником личной стражи царицы, а их отец, Саргис Мхаргрдзели, верно и честно служил ещё отцу Тамар, царю Георгию Лаше и его супруге, царице Бурдухан.

“Историки думают, что эти Мхаргрдзели были курдами”, – обронила как-то раз бабушка, а на вопрос Коки, откуда взялись курды (с ними в районе были натянутые отношения), объяснила, что курды живут в Грузии с незапамятных времён, и, конечно, царица могла выбирать воинов себе в охрану за смелость, честность и верность. Оба брата – под два метра, с огромными ручищами, умелые бойцы. Интересно бы на них взглянуть!.. Во что одеты? Что едят? Что пьют? Как проводят время? О чём беседуют? Поймём ли мы их, если услышим?.. Какие тосты звучат за столами? Какие кушанья подаются? Какая музыка играет?.. Говорят, у царицы есть ручной лев, который ходит за ней, как собака, сидит рядом на пирах и плачет человечьими слезами, когда его загоняют на ночь в клетку, разлучая с хозяйкой…

Лик царицы неуловимо преследовал Коку всю жизнь: когда он видел женщину, ему сразу становилось ясно: нет, это не царица Тамар!.. И взгляд не тот! И глаза не те! И стать не та! И улыбки – не те!.. Наверно, поэтому Кока никак не мог жениться – в живых девушках всё было не так, как у великой царицы…

Но нет! Одна его любовница, Элико, была похожа на царицу! Она была красива, он любил её, ревновал, а как-то раз даже набросился на машину, полную парней, которые подвезли её к дому, у которого он караулил уже пару часов. Держа правую руку в кармане (словно там пистолет), Кока властным движением левой руки остановил машину, громко спросил, кто такие, отчего парни в машине струхнули и поспешно объяснили, что они – родственники, подвезли Элико с келеха. “Проезжайте!” – не вынимая руки из кармана, разрешил Кока, и машина поспешно рванула с места. Да, он страдал в любви и от любви, а женщинам нравилось, что он шумит, проверяет, ревнует – значит, любит…

В итоге эта красивая, но (как все красивые) странная Элико оказалась вруньей высшего пилотажа. О себе рассказывала, что её отец – богатый цеховик, денег куры не клюют, сам ездит на “мерседесе”, носит золотые часы и запонки, ведёт разгульный образ жизни, ни в чём себе не отказывает и, чувствуя вину перед дочерью за развод, всё время задабривает её подарками и деньгами – вот вчера дал пару стольников, пошли в ресторан?.. Ну, раз цеховик с золотыми запонками дал – почему не пойти? И Кока ходил, то с Нукри, то с Рыжиком, то с покойным Художником, врунья платила за всех, покупала на всю компанию гашиш и таблетки, приглашала в загородные рестораны – словом, изо всех сил показывала свою любовь к Коке и уважение к его друзьям.

А потом выяснилось: никакого папы-цеховика нет и в помине, а деньги она занимает у кого попало, не отдаёт, хитрит и виляет, что-то продаёт и перепродаёт, не гнушаясь мелкими кражами и прикрываясь то больной матерью, то сестрой, попавшей под трамвай. Кока поскандалил с ней. Она как будто притихла, а на самом деле, обобрав всех своих знакомых, начала тайно занимать деньги под Кокину семью: дескать, у Гамрекели бабушка больна раком, срочно нужны деньги на операцию, только никому об этом не говорите, неудобно, они скрывают. Многие сололакские старожилы знали семью Коки, давали деньги, но одна старушка позвонила узнать, как здоровье бабушки. Тогда и вскрылись все пружины и винтики этих грязных обстоятельств, после чего брезгливый Кока заплатил за лгунью долги, но больше желания встречаться с ней не имел, хоть и понимал, что делала она всё это для того, чтобы казаться важной и нужной Коке и его друзьям…

…Поздно вечером дверь лязгнула. Какун сурово позвал:

– Одумался? Ещё драться будешь? Вперёд!