Кокаиновые короли

В начале сентября Патиньо получил три письма. Во всех было то же самое требование, что и озвученное по телефону. В конце каждого письма стояла подпись «Экстрадируемые». Патиньо не говорил о письмах со своими коллегами по конституционной палате Верховного суда. Он не хотел, чтобы они знали о поступающих ему сообщениях, да и сам не хотел знать, сталкивались ли они с подобным.

«У меня небольшие проблемы, – сказал он Марии Кристине. – Измени маршруты своих поездок и не рассказывай мне по телефону о своих планах, и, пожалуйста, будь очень, очень осторожна».

После этого Патиньо признался своим коллегам, не вдаваясь в подробности, что колумбийские торговцы кокаином пытались повлиять на его позицию по вопросу экстрадиции. Верховный суд Колумбии состоял из двадцати четырех судей в четырех палатах: гражданской, трудовой, уголовной и конституционной. Экстрадиция относилась к конституционным вопросам. Решение должны были вынести Патиньо и другие судьи его палаты. Любое их заключение практически гарантировало одобрение на пленарном заседании суда.

Сначала Альфонсо и Мария Кристина Патиньо были скорее шокированы, чем напуганы письмами и телефонными звонками. Патиньо принадлежал к одной из самых уважаемых семей Колумбии, которые занимали государственные посты из поколения в поколение. Сам Альфонсо был известным юристом и членом одного из лучших Верховных судов в истории Колумбии. Мария Кристина являлась высокопоставленным чиновником в Министерстве иностранных дел. Она отвечала за управление дипломатическими представительствами Колумбии и другой госсобственностью по всему миру. Такие люди были недосягаемы для преступников. Но так было раньше.

14 сентября пришло второе письмо. Альфонсо получил два экземпляра, а Мария Кристина – три. Оно начиналось со слов: Hola, Perro («Привет, собака!»). В нем была приписка: «Мы знаем о тебе все». К письму прилагалась магнитофонная кассета с отрывками нескольких частных бесед Альфонсо и Марии Кристины из их рабочих кабинетов в суде и в Министерстве иностранных дел. Особенно привлекла внимание информация о предстоящей инспекционной командировке сеньоры Патиньо по европейским посольствам Колумбии: «Мария Кристина не доживет до поездки», – предупредил голос на пленке.

После случившегося они оба отправились в Министерство юстиции и внутренних дел, чтобы разобраться в этой ситуации. Альфонсо уехал в сопровождении четырех человек, у Марии Кристины тоже появился телохранитель.

Как выяснилось, других судей «Экстрадируемые» тоже не обделили вниманием. Письма получили все. Один судья отвез дочь в больницу на небольшую, но срочную операцию. Когда он собирался уходить, медсестры подозвали его к телефону в приемной. «Мы знаем, где твоя дочь», – услышал он на другом конце провода.

Другой судья получал ежедневно столько угроз по своей личной телефонной линии, что решил сменить номер. Через два дня ему позвонили уже на новый: «Эй, ну не будь придурком, ты думаешь, ты спрятался?» Еще через несколько дней он получил по почте крошечный изящно сделанный гробик с медной табличкой, на которой было его имя. У судьи было больное сердце, он постоянно находился в стрессовом состоянии, но ничего не говорил своим близким.

Третью партию писем для четы Патиньо доставили им домой 15 октября. Все они были адресованы лично Марии Кристине. В этот раз оскорблений не было:

«Ты должна убедить мужа отменить договор, – говорилось в письме. – Надеюсь, ты помнишь, как мы решили вопрос с Родриго Ларой Бонильей? Можешь и дальше нанимать телохранителей, они тебя не спасут». К письму прилагалась кассета с записями телефонных звонков Марии Кристины из ее офиса, хотя перед этим она дважды сменила номер.

У Марии Кристины появилось четыре собственных телохранителя. Альфонсо перестал ходить на прогулки. Оба прекратили выходить из дома по вечерам и изобрели несколько кодов для общения друг с другом и родственниками, чтобы сообщать им о своем местонахождении и планах. Альфонсо предложил Марии Кристине ездить на работу в отдельной машине: «Так у тебя будет больше шансов выжить».

В один из вторников в начале ноября Альфонсо вернулся с работы и сообщил жене, что на следующий день суд планирует обсудить, не нарушает ли конституцию закон об экстрадиции. Никто из них в ту ночь не сомкнул глаз. Утром они оделись, позавтракали и немного поговорили. Затем Альфонсо поцеловал жену и сел в свою машину: «Будь сегодня особенно осторожна». На календаре было 6 ноября.