Кокаиновые короли

На заре колумбийских кокаиновых войн споры между наркобаронами и системой правосудия решались в частном порядке. Наркобосс подкупал полицейских, но, если его все равно арестовывали, он просто давал взятку судье, который вел дело. Все решалось очень просто. Сначала плата за свободу равнялась примерно 30 000 долларов. Потом такса выросла до 50 000, но схема по-прежнему была рабочей. Как и прежде, судейские посты начального уровня в основном занимали тридцатилетние юристы, всегда нуждающиеся в деньгах. Такие жили в однокомнатных квартирах в домах без лифтов, почти каждый день ели красную фасоль с кукурузными лепешками «арепас», а если им недавно выплатили жалованье, то по воскресеньям даже могли себе позволить «адихако», тушеную курицу. Они зарабатывали чуть больше двухсот долларов в месяц, буднично отправляя за решетку покрытых рвотой наркоманов, сидевших на «базуко», и наемных убийц, будущее которых никого не волновало. Судебная система была отдельной ветвью власти, не имевшей никакого политического влияния. Судьи ненавидели исполнительную власть и Конгресс из-за того, что те платили им жалкие гроши, ровно столько, чтобы на эту работу соглашался хоть кто-нибудь. У судей не было ни избирателей, ни голосов, ни денег.

Если они отказывались от взяток, наркоторговцы прибегали к угрозам или платили секретарям и мелким клеркам, чтобы те украли протоколы. Иногда устраивали за судьями слежку или избивали. Возможностей было множество. Чаще всего наркоторговцы добивались желаемого. Судьи либо брали деньги, либо увольнялись с работы.

Когда ни один из методов не срабатывал, а это случалось не так уж и редко – по меньшей мере два десятка раз, – наркоторговцы шли на убийство. Других способов решить вопрос с честным судьей просто не было. Не самый плохой вариант – все равно никому не было до этого дела, и к этому так привыкли, что никто всерьез не занимался расследованием и никого ни разу не арестовали.

С приходом Медельинского картеля к власти практика запугивания судей, как и все остальное, связанное с незаконным оборотом кокаина, стала своеобразным стандартом. К 1985 году агенты картеля постоянно сновали по судам с портфелями, набитыми наличными. Сотрудники уже всех их знали и здоровались с ними. К 1985 году картель подкупил столько полицейских, что судьи иногда не могли разобрать, кто рядом с подсудимым – конвойный или личный телохранитель. Мастерство запугивания картель довел до совершенства. Любой головорез мог угрожать судье, даже не называя конкретного дела. Картель представлял интересы всех обвиняемых.

Короче говоря, к 1985 году картель сделал правильные выводы: система уголовного правосудия в Колумбии была самым слабым звеном в борьбе с наркобизнесом. Судьи были перегружены работой, им плохо платили и никак не защищали, на них лилась клевета в газетах и со стороны высших чиновников из министерств. Судей возмущало такое отношение к себе. Они были слишком легкой мишенью для угроз и убийств. Зато наркоторговцам было очень удобно: какой смысл ввязываться в бой с вооруженным полицейским, если гораздо проще решить вопрос с судьей, который даже пистолет держать не умеет?

Судьи хорошо усвоили урок. «Возьми 50 000 долларов или умрешь», – как выразился один молодой прокурор. Чтобы судьи не забывали главное правило, картель время от времени напоминал о необходимости его соблюдения. Лучше всего для этого сработало убийство Лары Бонильи, но ведь воспоминания имеют свойство стираться, поэтому память нужно время от времени освежать.

Пабло Эскобар был экспертом в этом деле. Казалось, что он уже уничтожил почти всех, кто имел отношение к его аресту за наркотики в 1976 году и обвинению в убийстве Лары Бонильи.

23 июля 1985 года пятеро вооруженных людей на автомобиле «мазда» подстерегли члена Верховного суда Боготы Тулио Мануэля Кастро Хиля возле Университета Санто-Томас. Его изрешетили из автомата, когда он садился в такси. За год до этого Кастро Хиль вынес обвинительное заключение по делу Лары Бонильи и отказался от огромной взятки. Было очевидно, что Эскобар одержим желанием убрать всех своих врагов. Его девизом стало «Возьми деньги или умри».

Закон об экстрадиции значительно все усложнил. Наркоторговцев вытаскивали из привычной среды, где они контролировали и знали все, и отправляли туда, где судьи были «богами», говорили по-английски и не расследовали дела. Вся правовая система в США была иной и, по мнению большинства колумбийцев, безжалостной. Если отдать колумбийца под суд гринго по обвинению в торговле наркотиками, его отправят за решетку навсегда. В Колумбии было трудно найти желающих рассматривать дела о наркотиках, но в США, казалось, суды буквально соревнуются за такую возможность.

Картель ни за что бы не смог с ними справиться – слишком чуждой была та среда. С того момента, как в 1982 году вступил в силу двусторонний договор об экстрадиции, наркобоссы яростно настаивали, чтобы его либо игнорировали, либо объявили неконституционным, либо отменили вовсе. А лучше – все сразу.