Коко

– Пул, мне реально надоело болтать с вами, – крикнул Мерфи. – Я хочу слышать этого вашего Коко. После того, как мы вытащим вас оттуда, доктор Пул, я с интересом пообщаюсь с вами. Тогда у меня будет много чего сказать лично вам. – Его голос делался громче по мере того, как он выкрикивал следующие слова: – Мистер Денглер! Вам ничего не угрожает, пока вы будете делать в точности то, что я скажу. Я хочу, чтобы вы освободили других мужчин в комнате, выпуская их по одному. После чего вы должны сдаться. Вам понятно?

Денглер повторил свои слова, сказанные им, когда погрузил комнату в темноту:

– У меня еще осталась работа.

– Зашибись, – сказал Мерфи, и Пул услышал, как он обратился к кому-то из полицейских: – «У меня еще осталась работа». Что, черт возьми, это значит?

И тут Пулу на ухо зашептал голос, настолько близкий и неожиданный, что он подскочил:

– Скажи ему, чтобы поднялся по лестнице на первый этаж.

– Он говорит, чтобы вы поднялись по лестнице на первый этаж! – крикнул Пул.

– Кто это?

– Пул.

– Так и знал, – сказал Мерфи чуть потише. – Если мы вернемся наверх, он отпустит вас всех?

– Да, – прошептал голос в другое ухо Майкла.

– Да! – крикнул Пул.

Его слух не уловил ни малейшего шороха, когда Денглер обходил его. Сейчас он вновь слышал звук хлопанья крыльев, который на самом деле был звуком непрерывного движения, как будто вокруг него большой группой двигались люди, перешептываясь друг с другом. Пахло кровью.

– Будут еще требования? – крикнул Мерфи, в голосе улавливался сарказм.

– Всем полицейским выйти во двор, – прошептал голос прямо в лицо Майклу.

– Он хочет, чтобы полицейские вышли во двор!

– При условии, если он отпустит заложников, – ответил Мерфи. – Будет сделано.

– Конор, ты в порядке? – спросил Пул.

Ответа не последовало. Все остальные мертвы, а он остался один на один с Коко в его мире – вне времени и пространства. Он остался один в луже крови своего друга, а вокруг него кружит Коко, словно стая птиц или летучих мышей.

– Конор!

– Йоу! – прилетел голос Конора и заглушил его ужас.

– Тим?

И снова нет ответа.

– Тим!

– Он в порядке, – откликнулся шепот. – Просто сейчас он молчит.

– Тим! Ты меня слышишь?

Что-то больно и обжигающе горячо полоснуло по правому боку Майкла. Он накрыл ладонью это место, чтобы заглушить боль. Крови не ощутил, но на ткани его пальто оказался длинный ровный разрез.

– Я был на Маффин-стрит, – сказал Майкл. – Я говорил с твоей матерью. С Хельгой Денглер.

– Мы зовем ее Мрамор, – раздался шепот откуда-то справа.

– Еще я узнал о твоем отце – о том, что он умер.

– Мы называем его Кровь, – теперь шепот донесся с того места, где он последний раз видел Конора.

Пул все еще прижимал ладонь к боку. Теперь он чувствовал, как через ткань пальто сочится кровь.

– Спой мне песенку слонов.

Из разных концов комнаты полетели к Пулу обрывки совсем не мелодичной бессловесной песни музыки ничьей на Земле, музыки из Ниоткуда. Мгновениями Пулу казалось, что он слышит, как где-то далеко-далеко лопочут или плачут дети. Мертвые дети – нарисованные на стенах. И вновь Пул осознал: что бы он ни услышал в этой комнате, здесь он наедине с Коко, а весь остальной мир где-то на другом берегу реки, пересечь которую живым не под силу никому.

Вместе с негромкой песней Коко в темноте Пул услышал шаги полицейских, удаляющихся наверх по железным ступеням. Бок полыхал болью, и он чувствовал, как пропитывается кровью одежда. Комната распахнулась до размеров целого мира, и они были в ней одни: он, Коко и мертвые дети.

В этот момент зазвучал голос Мерфи, искаженный и усиленный мегафоном:

– Мы вышли во двор и останемся здесь, пока ты и трое заложников не выйдете через дверь подъезда. Что планируешь делать дальше?

– У нас ни одна часть животного не должна пропасть понапрасну, – прошипело рядом.

Умирающие дети причитали и всхлипывали. «Да нет же, – вспомнил Пул, – это стонет Гарри Биверс».

– Хочешь, я скажу ему, что ты не тратишь впустую ни одной части животного? – спросил Пул. – Правда, он все равно меня не услышит.

– Он прекрасно тебя слышит, – прозвучал леденящий шепот.

И тут Майкл понял.

– Это же было девизом вашей мясной лавки, верно? «Мясная лавка Денглера „Агнец Божий“». Держу пари, прямо под вывеской было написано: «У нас ни одна часть животного не пропадет понапрасну!»

Голоса разом стихли – и бессмысленная песня, и плач мертвых детей. На мгновение Пул почувствовал, как вокруг него ледяным облаком сгустились зло и насилие, и его сердце сковало холодом. Затем прилетел шорох тяжелой одежды – должно быть, Андерхилл двинулся к двери. Сейчас Коко нанесет ему еще один удар, он знал это, на этот раз смертельный, и срежет лицо с черепа, как сделал это с Виктором Спитальны.

– Думаешь, это он убил твою настоящую мать? – прошептал Пул. – Думаешь, он договорился с Роситой Ороско встретиться на берегу реки и там убил ее? Я думаю, он именно так и сделал.

Далеко в стороне от уха Пула прошелестел то ли низкий голос на выдохе, то ли шепот.

– Конор, ты?

– Йоу.