Коко

– И где бы ты ни был, ты не можешь чувствовать себя в безопасности, – не отставал мужчина. – Уж я-то знаю. Потому что я тоже убийца. Думаешь, можешь победить, черта с два, ты не можешь. Уж я-то знаю.

Пумо отступил к двери.

– Вас понял, сэр! – по-военному отрапортовал мужчина. – Будет исполнено, сэр! Где бы ты ни был, усек?

– Усек, – откликнулся Пумо и быстро вытянул из кармана купюры.

Он выбрался из такси и увидел, что окна на втором этаже ярко освещены. Мэгги дома, слава богу! Взглянув на часы, он поразился: уже почти девять вечера. Из его дня бесследно исчезли несколько часов. Сколько же он просидел в баре на Двадцать четвертой улице и сколько раз заказывал выпивку? Затем вспомнил человека-демона и решил, что, должно быть, не два и не три раза, а много больше.

Пумо поднялся по узкой белой лестнице, опираясь рукой о стену, отпер дверь – его приветливо встретили тепло и мягкий свет.

– Мэгги?

Тишина.

– Мэгги?!

Пумо расстегнул тяжелое пальто и набросил его на один из крючков вешалки. Когда потянулся снять твидовую кепку «Банана рипаблик», рука его коснулась лба, и он мысленно увидел свою перевернутую кепку на сиденье такси.

Из коридора он прошел в гостиную и сразу увидел Мэгги: она сидела на платформе за его столом, положив руки на телефон. Брови ее вытянулись в прямую линию, а ершик прекрасных волос сиял. Губы ее были так плотно сжаты, будто она поймала ртом некое маленькое существо и старалась удержать его там.

– Ты пьян, – сказала она. – Я только что обзвонила три больницы, а ты торчал в баре.

– Я знаю, почему он убил их, – сказал Пумо. – Я ведь даже видел их, там, во Вьетнаме. Я помню их лица, когда они выпрыгивали из вертолета. А ты знала, в смысле, знаешь, что я люблю тебя?

– Кому нужна такая твоя любовь, – проговорила Мэгги, но, даже будучи пьяным, он заметил, что ее лицо смягчилось. Маленькое нечто уже не томилось в ловушке ее рта. Он принялся рассказывать ей о Мартинсоне и Маккенне и о том, как встретил в аду демона, но Мэгги уже шла к нему. Потом принялась раздевать его. Когда одежды на Пумо не осталось, она ухватила его за пенис и потянула, как буксир, по коридору – в спальню.

– Я должен позвонить в Сингапур, – проговорил он. – Они же еще ничего не знают.

Мэгги скользнула в постель рядом с ним.

– Давай-ка быстренько помиримся, пока я не начала припоминать все то, что могло случиться с тобой, пока я тебя дожидалась, и опять не разозлилась.

Мэгги раскинула руки и прильнула к нему всем телом. Затем она откинула голову назад:

– Фу-фу, что за запах? Ты где был? В горящем мусорном баке?

– Это запах человека-демона, – ответил Пумо. – Я пропитался им насквозь, когда он положил мне руку на плечо. Он сказал, что ад не так уж плох, потому что к нему через какое-то время привыкаешь.

– Американцы ничего не понимают в демонах, – сказала Мэгги.

Немного погодя Пумо подумал, что с Мэгги ему настолько дьявольски хорошо, что она сама, должно быть, демон. И именно поэтому в демонах она знает толк. Дракула была демоном, и человек в баре был демоном, а если знаешь, как разглядеть демона в человеке, то, возможно, увидишь множество их, разгуливающих по улицам Нью-Йорка. Еще один демон – Гарри Биверс. Но тогда немыслимые, демонические вещи, которые проделывала с ним Мэгги Ла, не позволят ему сосредоточиться на чем-либо, кроме мысли о том, что после женитьбы на Мэгги жизнь его сделается дьявольски интересной – ведь он будет женат на демонице.

Через два часа Пумо проснулся с головной болью, нечетким сладковатым вкусом Мэгги во рту и четким осознанием того, что он оставил невыполненным важное задание. Знакомый страх перед рестораном вытеснил все остальные мысли и не покидал его до тех пор, пока он не вспомнил, как провел день. Надо срочно позвонить Пулу в Сингапур и рассказать о том, что удалось узнать о жертвах. Он бросил взгляд на радиочасы: без четверти одиннадцать. Значит, в Сингапуре сейчас без четверти одиннадцать утра. Есть шанс еще застать Пула в номере.

Пумо поднялся с кровати и надел халат.

Мэгги сидела на диване и, держа карандаш в руке, как малярную кисть, внимательно разглядывала то, что нарисовала в желтом блокноте линованной бумаги. Она подняла на него глаза и улыбнулась.

– Раздумываю над твоим меню, – сообщила она. – Раз уж ты затеял глобальную переделку, почему бы не поработать и над меню?

– А что неладно с меню?

– Значит так, – начала Мэгги, и Тина понял, что она говорит серьезно. Он обошел ее и поднялся по ступенькам платформы к своему столу. – Во-первых, распечатка меню на матричном принтере выглядит неэстетично: такое впечатление, будто твоей кухней управляет компьютер. Бумага симпатичная, но слишком быстро пачкается. Нужно что-то посолиднее, глянцевая, например. Макет не сказала бы что привлекательный, и абсолютно ни к чему такие пространные описания блюд.

– Надо же, я частенько гадал, что не так с меню, – Пумо уселся за стол и принялся искать номер телефона сингапурского отеля. – Знаешь, когда в ресторан приходит мэр, он любит зачитывать эти описания вслух. Наверное, чтобы мысленно посмаковать их.