Коко Шанель

В 1922 году Кокто первым попросил Габриэль создать костюмы для его спектакля «Антигона» (адаптация пьесы Софокла). Декорации создавал Пикассо. Шанель тогда исполнилось 39 лет, Кокто — 33, Пикассо — 41. Никто из них от спектакля финансовой выгоды не получал, но постановка наделала шуму, что порой куда важнее. Шанель создавала костюмы полностью за свой счет. Кокто это вполне устроит и в дальнейшем он эту практику продолжит. Когда один из постановщиков его спектакля будет предлагать другую кандидатуру для создания костюмов, он резко воспротивится, зная, как дорожит Габриэль этой ролью. Главным убеждающим мотивом станет именно то, что она все годы оплачивала ткани и пошив костюмов из своего кармана. Первый спектакль «Антигона», несмотря на свое новаторство, не провалился и ставился около сотни раз. Для костюмов Габриэль выбрала шотландку из грубой шерсти и джерси коричневого и кирпичного тонов. Костюм героини появился на удивление просто: Габриэль набросила собственный плащ на плечи актрисы, и костюм сразу родился в ее воображении. Отклики прессы создали Шанель настоящий триумф. Особой похвалы удостоился именно тот плащ из груботканой шерсти, удивительно подчеркнувший чистое лицо Антигоны с белым макияжем, подведенными черными глазами и обритой наголо головой. Журнал «Вог» тут же написал: «Эти платья из шерсти натуральных тонов создают впечатление античных одежд, обретенных спустя века. Это блестящее воспроизведение древности, в котором заметно озарение ума».

В том же 1922 году Габриэль запустила в продажу еще одни духи, желая повторить успех «Шанель № 5». Отступать от выбранной «цифровой» стратегии она не стала и назвала духи по номеру года выпуска — двадцать два. В роли парфюмера опять выступил Эрнест Бо. Эти духи не имели такого успеха, как «пятерка», хотя не сильно отличались от нее по составу. Их даже пришлось снять с продажи, ведь производство духов — дело затратное. Впоследствии «двадцать вторые» вернулись на рынок, но тому предшествовала долгая история, практически детективная — история борьбы за прибыль, поступавшую от духов «Шанель».

Часть четвертая. 1924–1935 годы

Глава первая. Кокто, герцог и братья Вертхаймеры

У Габриэль начинает складываться целая империя. Доходы растут, но одновременно растут ответственность и количество дел, за которыми все сложнее уследить. В глубине души она боялась разориться, опять стать нищей, никем. Самых больших затрат требовали духи. Небольшое производство, на котором их делали в Грасе, не справлялось с заказами, и Шанель решила обратиться к братьям Вертхаймерам. С этого места вполне можно писать историю, полную заговоров, тайн, разоблачений и прочих мистификаций, которые продолжаются по сей день. А началось все со знакомства Шанель с Пьером и Полем Вертхаймерами летом на скачках 1922 года. Познакомил их совладелец знаменитого универмага «Галери Лафайет» Теофиль Бадер. Бадер и Вертхаймеры родом были из Эльзаса. В 1870 году их семьи, как многие другие, в связи с аннексией Эльзаса и Лотарингии Германией, уехали из родных мест. Когда Теофилю исполнилось 14 лет, его отправили в Париж работать у родственника в маленьком ателье. Прошло несколько лет, прежде чем Бадер вместе с братом открыл галантерейный магазин, который уже на следующий год после открытия расширился до размера большого универмага и обрел свой нынешний адрес по улице Лафайет. У магазина были собственные пошивочные мастерские.

В 1909 году именно Вертхаймеры дали владельцам галерей заем на покупку соседнего здания. Одна из дочерей Бадера вышла замуж за будущего руководителя «Галери Лафайет», вторая — за основателя известной дешевой сети универмагов «Monoprix». Бадер стал пионером во многих отношениях: он создал магазин, где продавались модные вещи по доступным ценам и хорошего качества, в десятые годы перестроил галереи по совершенно новому принципу (пять этажей в виде балконов, расположенные по кругу над огромным холлом первого этажа со специально подобранным освещением, заставлявшим товар «мерцать», создавать впечатление сказки, красивой мечты), открыл службу почтовых продаж по каталогам. В 1940 году во главе магазина немцы поставили других людей. Мужья дочерей Бадера принимали активное участие в движении Сопротивления (будущий владелец «Monoprix» был арестован гестапо и отправлен в Бухенвальд; вернулся в Париж в 1945 году). После победы обоих немецких протеже отстранили от управления «Галери Лафайет», и на сегодняшний день это последний французский универмаг, управляемый прямыми потомками его основателя.