Кокон

Той ночью я долго не мог заснуть. И тетя тоже, все шуршала и ворочалась на своей нижней полке. Я снова и снова вспоминал, как дрогнули ее пальцы, как заметался взгляд, когда я сказал о Ли Цзишэне. Ей давно было известно имя второго преступника, это точно. Мне вдруг показалось, что все его знали – и ты, и Пэйсюань, и тетя… Все, кроме меня, я один оставался в неведении, сидел под колпаком громадной лжи.

Тетя ушла на рассвете, я не спал, но решил притвориться спящим. Сначала я услышал, как она натягивает сапоги, потом – как выходит с чемоданом из комнаты. А в промежутке было несколько секунд тишины. Что она делала? Оглядывалась по сторонам, роняя тихие слезы? Как бы там ни было, я верил, что она прощается со мной. И тоже с ней попрощался, хотя внутри еще сидела обида. Но я подумал, что больше возможности не представится, ведь я никогда отсюда не уеду, а она никогда не вернется. Тетя как можно тише притворила дверь в комнату, но мое сердце все равно перевернулось. А утром на столе меня ждал приготовленный завтрак, словно ничего и не изменилось.

В тот день на уроки я не пошел. Больше ничто не мешало мне прогуливать школу, в ответ на прогулы учителя просто вызовут в школу родителей, а у меня теперь ни родителей, ни тети. Бабушка ни за что не пойдет выслушивать нотации от учительницы, а если кто-то из школы сам явится к нам домой, она еще и отделает гостя метлой. Даже если меня исключат, бабушка скажет: ну и ладно, без школы обойдемся. Теперь я находился в шаге от того, чтобы совсем бросить учебу. Все равно после твоего побега меня в школе ничто уже не держало.

Я вышел из Наньюаня и бесцельно побрел вдоль дороги. Незаметно очутился у средней школы “Вэньхуэй”. Мы редко заходили в эти места, территория “Вэньхуэй” начиналась сразу за продовольственным рынком. Слава об этой школе дошла до меня в первые же дни после переезда к бабушке. Чего там только не было – и грабежи, и вымогательства, и аборты, и самоубийства. Мимо ворот этой школы следовало проходить затаив дыхание, а в кинотеатры и бильярдные поблизости простые люди тем более старались не заглядывать. Я потерся немного у школьных ворот, на спортплощадке шел урок физкультуры, строй стоял как попало, а несколько девочек сидели на трибуне у площадки и хихикали, указывая на какого-то мальчика в строю, одна из них, ко всему прочему, жевала банан. Увидав их вольготную жизнь, я проникся некоторой симпатией к школе “Вэньхуэй”. Очень красивая девочка заметила меня за оградой, помахала и пару раз свистнула. Остальные девчонки завопили: эй, малыш, иди сюда! Я испугался и поспешил прочь.

Голос из динамика у входа в кинотеатр зачитывал объявление, какие фильмы будут показывать в видеосалоне на втором этаже. Этот видеосалон всегда был окутан тайной, говорили, там часто крутят эротику. Но я не знал, в каком из предложенных фильмов будет эротика, наибольшее подозрение внушали фильмы, где в названии встречался иероглиф “женщина”. Воображение у меня разыгралось, я достал деньги, купил билет, поднялся по темной лестнице на второй этаж и посмотрел фильм под названием “Женщина-призрак”[74]. Все герои фильма были одетыми, но некоторые успели превратиться в призраков. Причем девушка-призрак мне очень понравилась, над верхней губой у нее рос легкий пушок. Сеанс окончился, я вышел из кинотеатра, и пока глаза привыкали к яркому уличному свету, меня остановил паренек в черной бейсболке. Все его лицо усеивали прыщи, глаза немного косили, и хотя паренек был ненамного выше меня, я понял, что он уже ходит в среднюю школу. Он обхватил меня за плечи, отвел в какую-то подворотню и стал требовать деньги. Я без лишних слов вывернул карманы и отдал ему все, что было. Он отошел на несколько шагов, потом вернулся и спросил:

– В бильярд умеешь играть?

Я покачал головой, но он все равно велел мне идти с ним.

Мы проболтались в бильярдной до самого вечера, он научил меня играть. Но больше играл сам, а я стоял рядом и смотрел. Было немного жаль этого парня – наверное, у него совсем нет друзей, отобрал у меня деньги, а теперь даже погулять на них не с кем. Кажется, он не хотел мне навредить, просто искал компании. Перед уходом спросил, где я учусь и в каком классе, сказал, что будет иногда за мной заходить.

Пока я шел домой, успело стемнеть. День выдался насыщенный, я увидел возможность другой жизни. Передо мной открылся мир по ту сторону продовольственного рынка, и, кажется, этот мир был мне рад. Я раздумывал, не пойти ли туда и завтра, посмотреть какой-нибудь новый фильм. Уже на подходе к дому я забеспокоился. Скоро бабушка поймет, что тетя сбежала, и придет в ярость, начнет бесноваться, приставать ко мне с вопросами. Но денег все равно не было, еду я купить не мог, пришлось возвращаться домой. Набравшись храбрости, я шагнул в квартиру, и в лицо ударил аромат лапши с фаршем и сладким соусом. Я так и замер в дверях, и тут из кухни выбежала тетя. Пока я раздумывал, сон это или явь, она подошла, прижала меня к себе и широко улыбнулась.

– Ты как раз вовремя! – сказала тетя. – Накрываю на стол.