Кокон

Тетя сказала: потом твой папа начал постоянно цепляться к Ван Лухань, а Ли Муюань бросался ей на помощь, и однажды твой папа крепко его избил. Пошли слухи, что Ли Муюань влюбился в Ван Лухань. Тетя покачала головой: но я знала, что все не так просто. Я спросил: что значит “не так просто”? Это было стыдное, нечистое чувство, по слогам отчеканила тетя. Ее взгляд сделался строгим, как у учительницы, которая застукала ученика со шпаргалкой на экзамене. Мне это было явно не по уму, я плохо понимал, что за сложное чувство возникло между Ван Лухань и Ли Муюанем и как оно могло подсказать тете, что Ли Цзишэн замешан в преступлении. Подумав немного, я спросил: наверное, ты сразу что-то заподозрила, потому и стала за ними следить? Тетя изменилась в лице: никто за ними не следил, я просто случайно увидела… Я замолчал. По прошлому опыту я знал, что тетя так волнуется, когда врет. Но почему ей вздумалось врать? Сразу эта загадка мне не давалась, и я решил разобраться с ней позднее. А пока задал тете самый важный вопрос: если ты догадалась, что это был он, почему не сказала бабушке и папе? Тетя ответила: я тогда чуть не умерла со страху, он пробил человеку череп гвоздем, да он на что угодно может пойти! Кто знает, какую расправу он придумает, если я выведу его на чистую воду? А если его посадят в тюрьму и он выдаст своих соучастников, что тогда? Я сказал: ничего, арестовать их, вот и весь сказ. Тетя покачала головой: заварилась бы такая каша, что никому не расхлебать. Я спросил: что значит “не расхлебать”? Она сказала: ты не застал то время, человека за любой чих могли схватить и повести по улицам, начать борьбу и критику. Сегодня одного критикуют, завтра другого, и неизвестно, когда примутся за тебя. Ведь и дедушка превратился в растение, потому что попал под критику. Никто не знал, что будет дальше, это вышло из-под контроля, ты понимаешь? Даже если правда на твоей стороне, в конце ты и окажешься виноват. Лучше уж ничего не говорить, ни во что не вмешиваться. Я спросил: ты не чувствуешь к ним ненависти? Они изувечили дедушку, а бабушка говорила, он мог бы стать директором больницы. Тетя вздохнула: не мог бы. Я спросил почему. Она сказала: у него другая судьба, твой дедушка – простой человек, для него большой удачей было не погибнуть, сражаясь с япошками. Я спросил: а кто не простой человек? Ли Цзишэн, сказала тетя. У него даже лицо необычное, сразу видно – личность. Я спросил: это тоже гадатель сказал? Тетя ответила: нет, я сама так чувствую. Интуиция меня не обманывает, с самого начала “культурной революции” я поняла, что нашей семье не поздоровится, так оно и вышло. Когда твоя мама пришла к нам в дом, я сразу почувствовала, что надолго она не задержится… Тетя замолчала и взглянула на меня. Она всегда была очень осторожна и не заговаривала о моей маме, словно эта тема – запертый в клетке лев, стоит ему вырваться наружу, и он разорвет нас на кусочки. Тетя вдруг обняла меня и сказала: во всяком случае, я теперь дома, никуда не поеду, так что запомни свое обещание и выбрось из головы эту месть. Поверь, нам его не одолеть. Если и правда хочешь отомстить, хорошенько учись, покажи им, на что способен. Я растерянно смотрел на нее: тетя, а я – простой человек? Нет, твердо сказала она. Теперь вся моя надежда на тебя. Она похлопала меня по спине: ложись скорее спать. Слава богу, я снова в своей постели, смогу хорошенько выспаться.

Я забрался на верхний ярус, улегся под холодное одеяло. Завтра надо возвращаться в школу. Подумал, что прекрасная жизнь в мире, раскинувшемся к востоку от продовольственного рынка, закончилась, едва успев начаться, и сердце защемило. Но тетя сказала, что я необычный человек, и, вспомнив ее слова, я почувствовал азарт, захотелось показать им, на что я способен.

Я полежал немного и спросил у тети, что потом стало с Ван Лухань. Она долго не отвечала, наверное, успела задремать, а может, пыталась вспомнить, куда уехала Ван Лухань. Ее забрал отсюда старший брат, наконец ответила тетя. С тех пор в Наньюане она не появлялась.

Перед сном я раздумывал, зачем тетя мне соврала. Ведь ясно, что она следила за Ли Муюанем и Ван Лухань, почему же не захотела в этом признаться? Всего через пару дней ответ всплыл на поверхность. Вечером я пришел домой, бабушка ела лапшу быстрого приготовления, а тетя, сославшись на боль в желудке, не стала готовить ужин и сразу легла в постель. Когда я зашел, она резко села на кровати и сказала: Ли Муюань умер, его машина врезалась в грузовик. Я спросил, откуда ей это известно, тетя сказала, что в церкви устроили специальную службу для матери Ли Муюаня, ей рассказал об этом один из прихожан. Тетя выглядела очень встревоженной и терла ладони тыльными сторонами, как будто срочно должна что-то предпринять. Дождавшись, когда я усну, она потихоньку встала и выскользнула из комнаты. Щелкнул замок входной двери – она вышла в подъезд. Я слез с кровати, босиком подошел к окну. На улице было холодно, ни одного прохожего. Тетя села на корточки у фонаря, чиркнула спичкой, загорелся огонек.