Кокон

Я прибежал в палату вслед за бабушкой и тетей. Медсестра, которую приставили к дедушке, сказала, что пришла утром на работу и увидела выломанный замок и пустую койку. Бабушку так и трясло от ярости, она схватилась за спинку кровати, потом немного успокоилась и выскочила в коридор. Тетя следом. А я застыл на месте. Палата выглядела очень странно. Впервые я пришел сюда маленьким мальчиком и с тех пор ни разу не видел, чтобы кровать пустовала. Летом и зимой, днем и ночью дедушка лежал там, как будто его вмонтировали в стену вместе с кроватью, как будто он – часть палаты. И эта часть была связана со мной, из-за нее палата была для меня родной, я считал ее своим вторым домом. А теперь он исчез. И триста семнадцатая превратилась в самую обычную палату, заурядную до неузнаваемости. Все знакомые предметы сделались чужими – и я вновь испытал этот холодящий спину ужас.

Я смотрел на кровать. Простыни стали клейкими от грязи, кое-где на них отпечаталось огромное дедушкино тело. Я попытался представить, как Ван Лухань выносит его из палаты, но перед глазами стояло только ее непреклонное лицо. Она поступила так, потому что услышала зов, ее направили, ей разрешили. Вера Ван Лухань была под стать силе ее духа. Ее ничто не могло остановить.

Я подумал, что где-то на свете есть комната, куда она будет возвращаться каждый вечер, наливать в тазик горячую воду, споласкивать полотенце, раздевать дедушку и обтирать его с ног до головы. Ее руки будут сосредоточенно кружить в клубах белого пара. Мое сердце обдало жаром, из глаз закапали слезы. Я понимал, что больше никогда ее не увижу.

В больнице началось долгое расследование, даже полицейские приходили. Главный вопрос состоял в том, как злоумышленнику удалось переправить дедушку за территорию больницы. В больницу можно попасть только через главный и запасной входы, но уже в девять часов вечера они были закрыты на ключ, и охранники утверждали, что ничего подозрительного не заметили. Правда, еще из здания можно выйти через морг, но там тоже было закрыто. Всех сотрудников, имевших ключи, опросили, но безрезультатно. По одной из версий, преступник просто перелез через ограду – с северной стороны больничная стена довольно низкая. Но даже если у него нашелся сообщник среди персонала, без лестницы им было не обойтись, однако на земле у ограды никаких следов не обнаружили. Конечно же, полицейские сосредоточились на поисках Ван Лухань, главной подозреваемой. Однако последним следом, который оставила Ван Лухань, оказалась подпись на свидетельстве о смерти ее мужа, Ли Муюаня, сделанная в 1993 году. Поиски ни к чему не привели, дело не двигалось с места, и в конце концов его пришлось закрыть.

Мой дедушка стал настоящей легендой – он оказался жертвой сразу двух удивительных преступлений, ни одно из которых не удалось раскрыть. И заодно побил новый рекорд – среди пропавших без вести в нашем городе до сих пор ни разу не числился человек в вегетативном состоянии; думаю, этот рекорд еще долго будет оставаться за ним. Бабушка загодя купила ему место на кладбище, но сама уже много лет как умерла, а дедушкино место до сих пор пустует. Труп так и не нашли, поэтому приходится считать его живым. Если дедушка действительно до сих пор жив, он будет чемпионом по долгожительству среди вегетативных больных во всем мире.