Коктейль из развесистой клюквы

   – По тупику Мазаева! – напомнила я, для понятности махнув рукой в сторону стены, которую Ирка едва не протаранила. Рука болела, я поморщилась. – Какой дурак тебе звонил?

   – Это была женщина, она не назвалась.

   – Тебе на мобильник звонили? А ну, дай его сюда! – потребовала я.

   Подруга безропотно передала мне свой сотовый.

   – Так, посмотрим, – я давила на кнопочки трубки. – Вот последний входящий, вот предпоследний входящий… Она тебе дважды звонила?

   – Нет, только один раз.

   – А с кем ты разговаривала до нее?

   Ирка подумала.

   – Да с тобой же! Ты мне звонила с просьбой отдать конверт с фотографиями.

   Я выкатила глаза, как вареный рак. Потом перевела вытаращенные очи на мобильник, секунд пятнадцать обалдело пялилась на дисплей…

   – Минуточку!

   – Что такое? – Ирка заинтересованно придвинулась ближе.

   – Я же знаю этот номер! Мне его дали как сотовый Носорожихи!

   – Чей?!

   – Ну, жены Носорога! Елены Роговой! И я сегодня дважды звонила по этому номеру, договариваясь о встрече в кондитерской.

   – А Носорожиха, значит, дважды звонила мне? – Ирка по-прежнему ничего не понимала.

   – Ирка! До тебя еще не дошло? Получается, что я звонила Леле! Два раза! А потом один раз с ее мобильника звонила тебе! А еще позже она сама позвонила тебе от имени «Фабрики героев»! – В сердцах я топнула ногой по луже, и жидкая грязь забрызгала Иркину длиннополую юбку.

   – Может, продолжим разговор в машине? – предложила подруга.

   Я не ответила. Я прислушивалась к происходящему в моей голове. Распластанная, как гигантский скат, из темных глубин моего подсознания поднималась большая красивая Мысль. Сверкнул электрический разряд…

   – Я идиотка! – покаянно призналась я подруге.

   – Лазарчук все время об этом говорит, – напомнила Ирка.

   – Лазарчук тоже идиот! – заявила я. – Кстати, нужно ему позвонить.

   Я вернула подруге ее мобильник и выудила из кармана собственный. Он и впрямь был выключен, но я оживила его нажатием пары кнопочек и набрала номер сотового Сереги Лазарчука. Дождалась, пока капитан вопросительно аллекнет, и торопливо сказала:

   – Серега, если ты еще у нас, говори так, чтобы Колян не понял, что это я!

   – Выйду на балкон, там лучше слышно! – сказал капитан, отвернувшись от трубки. Видно, не мне сказал, а Коляну. Потом Серегин голос зазвучал громко и отнюдь не ласково: – Ты где? Что это еще за прямой эфир? Я весь вечер смотрю ваш телевизор– тебя там нет!

   – В наш телевизор я могла бы поместиться только по частям, – пробормотала я, невольно вздрогнув. – Серега, ты на машине?

   – Могу и на машине, если надо.

   – Надо! Бери машину и кого-нибудь из своих ребят в помощь и быстро приезжай в переулок Мазаева. Это между Белогвардейской и…

   – Я знаю, где это! – перебил меня Лазарчук. – Что происходит, объяснишь?

   – После!

   Я оборвала разговор и позволила Ирке увлечь меня к машине. Двери «шестерки» полностью не открывались, в салон мы с подругой протискивались с разных сторон, и я справилась быстрее. Уже сидя в кресле пассажира, я снова оживила мобильник и набрала телефонный номер, который как раз в этот момент озвучивал по радио мой давний приятель Гоша Грохотулин. Ответа пришлось немного подождать, потом вместо Гоши в эфире обнаружился какой-то писклявый женский дуэт, а грохотулинский бас зарокотал в моей телефонной трубке:

   – Программа «Радиомобиль»!

   – Гоша, привет, это Лена, – постаравшись изгнать из своего голоса нотки тревоги, сообщила я.

   – Здоров! Рад тебя слышать! – зафонтанировал эмоциями Гоша. – Как жизнь?

   – Пока при мне.

   Грохотулин хмыкнул.

   – Гоша, у меня есть информация для твоей программы. Горячая – аж обжигает! – поспешила я ввести беседу в нужное русло. – Подарю тебе этот эксклюзив, если ты пообещаешь выдать его в эфир немедленно.

   – Уже положил руку на святое и торжественно клянусь! – хохотнул Грохотулин.

   Я не стала уточнять, какая-такая святыня у него под рукой, не хотелось нарваться на пошлость.

   – Тогда слушай. В переулке Мазаева только что произошла авария. «Жигули» шестой модели сбили пешехода и врезались в стену. Водитель и пешеход скончались на месте.

   – Усек, отключаюсь, мне пора в эфир! – Гошин голос растаял.

   – Чего стоим, кого ждем? – голосом стервозной рекламной тетки спросила Ирка, которой наконец удалось протиснуться в салон.

   – Одну секундочку, – попросила я, прислушиваясь к затихающим переливам писклявых девичьих голосов.

   Песенка закончилась, и радио вновь бодро забасило:

   – Только что нам сообщили, что в переулке Мазаева произошла трагедия, – неприлично радостно объявил Гоша. – Водитель «шестерки» совершил наезд на пешехода. Оба скончались на месте!

   – Не поняла, что же убило водителя? Ужас от содеянного и угрызения совести? – Ирка сморщила лоб. Потом до нее дошло: – Ленка, это про нас рассказывают?! Это мы с тобой скончались на месте?!

   – Так надо, – мягко сказала я. – Не волнуйся, пожалуйста! Я сама пустила в эфир эту дезинформацию – чтобы Леля думала, что ей удалось нас убить.

   – А почему ты решила, что Леля хотела нас убить? – помолчав немного, спросила Ирка.