Коктейль из развесистой клюквы

   – Добр-рый вечер-р! – Над люком вскинулась голова в приплюснутом велосипедном шлеме. Действительно, настоящий театр кукол! Только в главной роли не Пьеро, а Петрушка.

   – Добрый вечер? – удивленно повторил Лазарчук, одним длинным взглядом охватывая покалеченный велосипед и его владельца. – Дурик, ты кто такой?

   – Это Сева Лосев, предводитель городских экстремалов, – представила я рыжего Петрушку собравшимся.

   Сева благодарно улыбнулся мне и сказал:

   – Извините, если помешал, но я почему-то не видел знака «Дорожные работы».

   – Это потому, что знака, Сева, не было, – сообщила я, помогая парню выбраться из ямы.

   Сева прихрамывал и был затейливо украшен сухими листьями и конфетными фантиками.

   – Идти сможешь? – спросил его Лазарчук.

   – Идти – да, а вот ехать – уже нет, – Сева с грустью оглядел помятый велик.

   – Ну, так иди! – сказал грубый Лазарчук.

   Потом он оглянулся на меня и добавил:

   – И мы тоже пойдем.

   – По этапу? – подсказала я.

   Белокурый стажер Петя прыснул, но, поймав суровый взгляд капитана, скорчил злобную морду.

   – Наш транспорт там, – Лазарчук показал на выход из тупика. – Девушки, прошу занять места в салоне. Ключи от «шестерки» отдайте Пете, он поедет за нами следом, как машина сопровождения.

   Ирка послушно перебросила стажеру ключики, и мы зашагали к выходу на Белогвардейскую. Лазарчук топал следом, подгоняя нас, как пастух подопечных буренок. В молчании мы уселись в служебную машину, в молчании проехали четыре квартала до окружного УВД, в молчании проследовали в кабинет капитана и расселись на скрипучих стульях с вытертыми, как средневековые гобелены, сиденьями.

   – А теперь, красавицы, рассказывайте! – велел Серега, припечатав по столу твердой ладонью.

   И я рассказала ему все, что знала, и кое-что из того, о чем только догадывалась. Исповедь оказалась не столь долгой, как последовавшая за ней пауза. Зря я надеялась, что наш с капитаном разговор будет доверительно-дружеским – Лазарчук добросовестнейшим образом стал записывать все сказанное и чин-чином оформлять мои свидетельские показания!

   – Можно забрать ключи от машины? – спросила Ирка.

   Занятый делом, Лазарчук не ответил, и я сцапала со стола Иркины ключики, принесенные Петей. Потом испытующе посмотрела на взъерошенную макушку капитана, который марал чернилами второй лист бумаги, опустила руку под стул и пальчиками осторожно приподняла над полом край Иркиной длинной юбки.

   – Это еще зачем? – шепотом спросила подруга, опуская глаза.

   На полу под моим стулом стоял старомодный электрический чайник на длинном шнуре, раздваивающемся электрической вилкой. Гипнотизируя взглядом пишущего Лазарчука, ногой я аккуратно передвинула чайник ближе к Ирке, потом затолкала под ее стул длинный шнур и накрыла все подружкиной юбкой.

   – Ну, так меня еще никто не оскорблял! – шепотом возмутилась Ирка. – И кто я после этого? Баба на чайнике?

   – Что? – Серега поднял голову.

   – Сереженька, ты не дашь нам кофе или чаю? – просительно улыбнулась я. – Мы так замерзли, устали и перенервничали!

   – Включи чайник. – Лазарчук мотнул головой и одновременно достал из ящика своего стола два пакетика растворимого кофе.

   – Какой чайник? – вполне натурально удивилась я.

   Лазарчук приподнялся на стуле и устремил острый взор в наш угол.

   – Вот сволочи, опять чайник сперли! – с досадой сказал он, откладывая в сторону ручку. – Я сейчас.

   Провожаемый нашими милыми улыбками, капитан выбрался из-за стола и вышел из кабинета. Я немедленно подскочила к окну, нашла глазами Иркину «шестерку» и побежала к двери, на ходу коротко бросив подруге:

   – За мной!

   От души надеясь не встретить в коридоре Лазарчука и придерживая шаг, чтобы не вызвать подозрений у дежурного на входе, мы миновали вереницу обшарпанных кабинетных дверей и выскочили на крыльцо.

   – А теперь куда? – задыхаясь, спросила Ирка.

   Я ловко открыла машину и ответила, уже устраиваясь за рулем:

   – Спасать жизнь одному глупому негодяю.

   – А надо ли? – усомнилась подруга.

   – Если не мы, то кто же? – с пафосом провозгласила я, поворачивая ключ в замке зажигания. Включила заднюю передачу и оглянулась. «Шестерка» задом выплыла на дорогу.

   – А негодяй, которого мы будем спасать, имеет отношение к этому делу? – спросила Ирка.

   Я кивнула.

   – Тогда почему нельзя было доверить заботу о нем ментам? – Ирка кивнула на здание УВД.

   В ярко освещенном окне покинутого нами кабинета металась темная фигура с жестикуляцией Отелло и Раскольникова.

   – Боюсь, не успеют. – Я переключила скорость, плавно развернула машину, ободряюще подмигнула подруге, и мы поехали. – Они же сначала должны убедиться, что человеку грозит опасность, потом найти желание и возможность ему помочь, да еще согласовать свои действия с начальством… Нет, лучше мы сами.

   – Сами с усами, – пробормотала Ирка.

   – Насчет усов – это хорошая мысль! – обрадовалась я.

   Мое представление о том, что мы будем делать дальше, стало отчетливее.

   – Свернем на Самолетную – нам нужно ее пересечение с улицей Дедушкина. Желтый дом на углу, – сообщила я Ирке.

   – Желтый дом… Звучит многообещающе. Еще одна психушка, что ли? – насторожилась подруга.