Коктейль из развесистой клюквы

   – Что может быть невиннее, чем звонок квартирной хозяйки? Если Леля будет в этот момент рядом с Асланом, она ничего не заподозрит.

   Плечом к плечу мы поднялись на скрипучее крыльцо в три ступени и вошли в дом. Старушка уже стояла у тонконогого журнального столика, прижимая к уху старомодно округлую трубку дискового телефонного аппарата. Увидев нас с Иркой, она замахала рукой, приглашая нас не задерживаться у порога, и громко сказала в трубку:

   – Асланчик, это баба Маша! У нас беда, приезжай скорее домой, голубчик! У тебя во времянке прорвало трубу, море воды налилось, книжки и кассеты по комнате плавают. И компьютер твой, кажись, намок! Я воду-то перекрыла и свет отключила, но вещи надо выносить, пока не пропали!

   – Суперовскую легенду бабка выдала! – уважительно присвистнула Ирка. – Ты, часом, не у нее врать училась?

   – Нет, она у меня, – хихикнула я, представляя себе физиономию Аслана Буряка, узнавшего, что его драгоценный компьютер постигла судьба «Титаника». – Ну, теперь Асланчик живо прискачет!

   – Сказал – сейчас будет! – подтвердила баба Маша, положив трубку. – А мы пока стол накроем, бутылочку откупорим, сальца нарежем, я за огурчиками в погреб сбегаю.

   Гостеприимная старушка засуетилась, соображая на скорую руку праздничное застолье.

   – Мы пока выйдем покурить, – сообщила бабке Ирка, прихватывая с печки спичечный коробок. – Не в доме же дымить, право слово!

   – Вах! – согласно изрекла я и первой выскочила на крыльцо.

   Важно было не пропустить появление Аслана и встретить его без старушки. У Ослика ИО, в отличие от бабы Маши, нормально и со зрением, и с головой, так что он мог совершенно иначе, чем его квартирная хозяйка, среагировать на появление самозваного дяди с огородным именем Артишок и картонным носом. В лучшем случае – начнет нас разоблачать, в худшем – поднимет крик на весь квартал или вообще развернется и драпанет подальше от перенаселенного дурдома, в котором сподобился снять уголок.

   – Что курить-то будем? – шепотом спросила я подругу, имея в виду, что мы обе свободны от никотиновой зависимости. Соответственно, наши карманы свободны от сигарет!

   – Собразим, – коротко пообещала Ирка, спускаясь в бабкин палисадник.

   Растущие в нем цветочки она проигнорировала, подхватила забытый под забором дворовый веник и выломала из его ручки пару коротких прутков, по размеру сопоставимых с сигарами. Чиркнула спичка, огонек выхватил из сумрака сосредоточенную Иркину физиономию. В зубах подруга держала растопыренные рожками веничные сигары, явно намереваясь их раскурить. Я было усомнилась в успехе этого предприятия, но зря. Веничные козьи ножки раскочегарились дай боже! Густой дым повалил вверх, пригасив и без того тусклый свет одинокой лампочки на длинном шнуре, продетом в подобие плоской жестяной тарелки. Этот осветительный прибор баба Маша приспособила не у себя во дворе, а за забором, над тротуаром. Высота фонаря позволяла беспрепятственно биться о него головой каждому, чей рост превышал полтора метра, и издаваемые ушибленными гражданами охи и вздохи служили для бдительной старушки дополнительной сигнализацией.

   Бамс! Лампочка на веревочке заплясала, как висельник.

   – У, черт, опять! – плаксиво воскликнул мужской голос.

   Я прекратила размеренно подносить к губам чадящий пруток и сделала стойку, как охотничий пес. Настоящая собака, такса Дуся, возлежащая в своей конуре в игривой позе – попой наружу, поегозила жирными окорочками и игриво вильнула хвостиком. Я поняла, что пришел кто-то, кого псина считает своим. Аслан? Я спешно влезла коленками на перила крыльца, потом встала, прижимаясь к столбу, в полный рост и с этой командной высоты разглядела на противоположной стороне улицы темно-синюю машину. «Вольво»! Значит, я не ошиблась в своих предположениях: мерзавка Леля, расправившись с нами, устремила свое смертоносное внимание на Аслана.

   – Это он! – страшным шепотом сообщила я Ирке, перегнувшись через перила крыльца.

   Подруга была ближе к забору, ей достаточно было сделать всего пару шагов, чтобы поравняться с калиткой, и она не заставила себя уговаривать, влипла спиной в забор сбоку от калитки. Тут скрипучая деревянная дверца распахнулась, и в проем, шатаясь, ввалился Аслан Буряк. Ирка, которую калиткой едва не расплющило о стену, подождала, пока дверца качнется в обратную сторону и захлопнется, и только после этого рухнула на спину Ослику. Она упала плашмя, успев только поднять руки, которыми ударила Аслана по плечам. Так мог бы рухнуть подрубленный дуб, и с аналогичным результатом! Аслан пал без сопротивления и без звука. Звуки издавала Ирка, упавшая сверху. Она тихо, но отчетливо прошипела в ухо поверженного: «Молчи, гад, а то хуже будет!» Гад послушно молчал.

   – Хто-о та-ам? – послышалось из дома.