Колдовская метка

– Ты не единственная, кто потерял семью из-за колдовской метки и ненавистной Империи. Я переехал сюда, чтобы спрятаться от всего этого дерьма, а теперь вынужден снова бежать.

Хокон плюнул в море и потащил за собой тележку. Хьелльрунн никогда не думала, что почувствует к нему что-то, кроме ненависти. С удивительной для себя жалостью она наблюдала, как лысый мужчина уходит в город.

Её взгляд был прикован к дымящему судну, которое прибило к берегу, где оно окончательно и разрушилось. В седьмое лето её жизни на берега Циндерфела выбросило кита, собрав к заливу толпы горожан. Все стояли, поражаясь размеру существа, но Хьелль ревела день напролёт над несчастной судьбой морского обитателя. Вернер тогда рассказывал сказки о путешествиях на юг, о спригганах и Шанисронде, чтобы хоть как-то утешить её. Боль от воспоминаний незамедлительно пронзила сердце.

– Мне жаль, дядя, – прошептала она, но никто не слышал слов, затерянных в суматохе на пристани.

– Вот он! – раздался крик с кормы.

Ромола сошла с трапа и устремила на Хьелльрунн серьёзный взгляд.

– Ты уверена? Он вряд ли будет счастлив.

– Разве у меня есть выбор? – вздохнула она. – Мне нельзя оставаться. Никому из нас.

Хьелль посмотрела на пологий склон дороги, ведущий к пирсу. Стейнер шагал, стараясь не хромать, хотя богам известно, что он имел право ходить, как ему хотелось. Марек шёл рядом, поддерживая сына под руку с видом гордого на весь свет отца, и улыбка при этом не сходила с его лица. Позади тянулась толпа из таверны, взволнованно обсуждая услышанное и увиденное.

– А теперь он герой? – усмехнулась Ромола.

– Возможно, но точно не для Хокона, – ответила Хьелльрунн. – Но для меня он – моё всё.

За столь короткое время произошло много изменений. В глазах брата появился намёк на суровость. Она подозревала, что нос его сломан, а волосы опалены до щетины, схожей с порослью на лице. Стейнер был вымазан в саже и отмечен шрамами и страданиями.

На палубе появилась госпожа Камалова, щурясь на новоприбывших.

– Значит, это и есть тот сумасшедший, который сбежал с Владибогдана на драконе?

Брат перевёл взгляд с Зоркой на сестру и пирата, после чего кратко кивнул.

– А вы и есть Вьюга, сестра Хигира.

Госпожа Камалова улыбнулась.

– Я больше не использую это имя.

– Вы не говорили, что являетесь сестрой Хигира, – изумилась Хьелльрунн.

– Времени не было. – Госпожа Камалова пожала плечами. – Я учила тебя использовать силы. Кроме того, ты не спрашивала.

– Может, продолжим разговор в моей каюте? – предложила Ромола, взглянув на экипаж. – Они только недавно смирились с присутствием женщины на борту корабля. Сбежавшая Зоркая может подтолкнуть их на мятеж.

* * *

Каюта Ромолы оказалась достаточно просторной даже для пятерых гостей; госпожа Камалова и Марек заняли два стула; все остальные стояли. Пират принесла пять деревянных бокалов и разлила водку. Хьелльрунн глотнула и тут же сморщилась, стараясь не закашляться, в то время как госпожа Камалова и Марек проглотили угощение в один присест.

– Как поживает мой братец? – спросила госпожа Камалова, возвращаясь к разговору.

Стейнер помедлил с ответом. На лице его застыло угрюмое выражение.

– Всё ещё на острове, насколько мне известно.

– Мёртв, да? – многозначительно спросила наставница.

Брат не ответил.

– Он давно для меня умер, – продолжила старая женщина. – Но теперь, полагаю, у меня не будет шанса с ним попрощаться.

– Вы не расстроены? – спросил Стейнер с очевидным замешательством.

– Расстроена ли я? – Госпожа Камалова нахмурилась. – Это он сдал меня Империи. И затем снова и снова пытался убедить в правоте Императора. Мой собственный брат заставил меня присоединиться к Тройке, чтобы следить за мной. Расстроена ли я? Я в ярости. В ярости от того, что сама его не прикончила. Надеюсь, он сгниёт в Хеле.

Стейнер и Хьелльрунн обменялись удивлёнными взглядами, и в каюте повисла тишина. Марек кашлянул, и Ромола налила ещё по стакану.

– Мне очень жаль, – сказал брат.

От его слов и наполненного сожалением взгляда Хьелльрунн вздрогнула.

– Прости, Стейнер. – Ромола налила ему ещё водки. – Прости, что не смогла вытащить тебя. Пойми, это было невозможно. Ширинов всё время дышал мне в спину.

– Думаю, я знаю, чем ты можешь искупить вину. – Стейнер задумчиво посмотрел на карту, висящую на стене каюты. Он поднялся и осмотрел северо-западный угол пергамента, где находились Северные острова. – Ты поможешь не только мне, но и многим другим людям.

Рассказчица пожала плечами.

– Я обещала экипажу никогда не возвращаться туда, Стейнер. Если я правильно тебя поняла, я ничем не смогу помочь. – Ромола выпила водку и налила ещё.

– Всё изменилось, – настаивал брат. – Матриарха-Комиссара вызвали в Хлыстбург. На Владибогдане царит разруха, а Ширинов мёртв.

Капитан тихо присвистнула.

– Да уж. Умеешь ты спутать карты.

– Я только начал, – заверял её Стейнер, сжав кулаки.

Со вздохом Ромола глянула на карту.

– Что бы мы ни решили, первое, что нужно сделать, – как можно скорее покинуть Циндерфел.

Эта простая истина повергла всех в уныние. Стейнер поочерёдно смотрел на сестру и Зоркую.

– Это ты вызвала шторм.