Колдовской сезон

Я рассмеялась и, оставив Силеас, направилась к палатке акробатов. Позади нее башни Ансгаров мрачно возвышались на фоне бескрайних просторов далекого нагорья. Ни один из ярких цветов, которыми сияла праздничная площадь, не отражался в Тихой реке. В кромешной тьме река утекала в Мертвые леса. Какое-то мгновение мой взгляд следовал за потоком, пока я не почувствовала, что меня окутывает глубокая тьма.

Я вошла в палатку акробатов. Среди множества людей я высматривала Элин, но люди плотно столпились вокруг. Многие из них были одеты в береты или бейсболки. Через некоторое время я начала паниковать, пока ее рыжая шевелюра не промелькнула в толпе. Напряжение сменилось облегчением. Она сняла бейсболку и села на скамью между Камрин и Тарой Эверстоун, держа в руках пакет с попкорном.

Близнецы лицом были очень похожи на свою мать. Они могли бы без проблем сойти за тройняшек. Я подсела к ним. На сцене Жислен грациозно извивалась среди разноцветных лент. Ее длинные темные волосы развевались в воздухе, когда она откидывала голову назад. В следующую секунду Жислен ослабила несколько лент и изящной спиралью опустилась на пол. Зрители ахнули, и когда в последний момент девушка закрепила одну из лент на своем теле, они вздохнули с облегчением. Толпа ликовала.

Я наклонилась к Таре, которая восхищенно хлопала в ладоши.

– Ничего, если я ненадолго оставлю Элин с тобой?

Тара кивнула и положила руку мне на плечо, не отрывая взгляда от сцены.

– Иди, иди.

Я поднялась и вышла из душной палатки. Мой взгляд скользнул к костру у подножия Мертвых лесов. Люди суетились вокруг ограничивающих огонь кирпичей. Они держали свои палочки над огнем в ожидании, когда поджарится зефир. Среди них я узнала Изобель. Она сидела, скрестив ноги, рядом с девушкой с белокурыми волосами и уродливым шрамом от ожога, пересекающим лоб и висок. У девушки был странный стиль одежды. Ее торс был обтянут огромным белым свитером, исписанным словами и изречениями. На ногах висели мешковатые спортивные штаны в тон. Эластичный пояс заканчивался поверх ее коротких «Мартинсов» на высокой подошве. Руки девушки исчезли в длинных рукавах свитера.

Когда мой взгляд прошелся по остальной части ее лица, я ахнула. Испугавшись, я попятилась назад. Ледяные голубые глаза девушки оказывали гипнотическое действие. Улыбка на ее губах померкла, когда она заметила мой шок. Все знали Сифру Иверсен. Ее лицо было увековечено в наших учебниках истории. Она была обманщицей. Сифра совершила государственную измену, выступив против народа Света и похитив один из трех священных артефактов богов: Безграничную силу. Но это не могла быть Сифра. Она была мертва. И только тогда я поняла – ну конечно!

Это была ее дочь – Хелена.

Изобель подняла голову и посмотрела в мою сторону. Улыбка появилась на ее губах в форме сердечка. Она поманила меня к себе. Влажная трава намочила мои ботинки, когда я подошла к ним, и шум голосов на празднике отошел на второй план. Я напряглась, когда села рядом с Изобель. Хелена была практически полной копией своей матери.

– Привет, – прошептала я, чтобы не расстраивать Бабу Грир. Это было подозрительно: Грир ненавидела все и всех, кроме себя и своего внука Тираэля, но, как и каждый год, она сидела у этого костра и с таким пылом рассказывала об истории города, как будто это была миссия всей ее жизни.

Изобель прижалась своим плечом к моему.

– Вороньи лапки?

– Нет. Буэ.

Хелена выглянула из-за профиля Изобель, чтобы нерешительно улыбнуться мне.

– Хорошо, что я не единственная, кто находит эту еду отвратительной. Я уже думала, что со мной что-то не так

– Ш-ш-ш! – прошипела Баба Грир.

Мы молчали, пока Грир снова не погрузилась в свой рассказ. В какой-то момент Изобель пожала плечами и прошептала:

– Я нахожу предательское удовлетворение в том, что эта ворона, возможно, была одной из темных.

Я застыла.

Хелена моргнула.

– Темных?

Теперь Изобель тоже перестала жевать. Она сделала большие глаза и проглотила воронью лапку. Я видела, как крутились шестеренки в голове девушки, и опередила ее.

– Изобель забавляется, придумывая сказки. Ей нравится воображать, что вороны прилетели из темных параллельных миров.

Хелена весело хмыкнула.

– У ворон также есть сверхспособности, которые они впоследствии передают тебе? – Предательский румянец пополз по щекам Изобель. Этот разговор невольно перешел на тему, которой нам настоятельно следовало избегать.

– Это… – начала она, и меня охватила паника, потому что Изобель никогда не умела выпутываться. Но, к счастью, Баба Грир вклинилась в разговор.

– Замолчи, девочка! – Выражение ее лица напоминало лицо рычащей львицы. Даже ее ногти казались длинными, изогнутыми и желтыми. – А ты… – Ее взгляд переместился на Хелену, которая напряглась и сжала свою палку. Она сломалась пополам. Мне стало ее жаль. Голос Бабы Грир был непроницаем и холоден, как туман Мертвых лесов. – Что ты знаешь о битве при Престонпансе?

Хелена в растерянности моргала. Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Было очевидно, что она скорее ожидала, что Грир бросит ее в огонь.