Колдун

В конце концов, это может оказаться для них последней такой ночью. Зачем ее терять? Две статуи смахнули гипсовую скорлупу и двинулись с мест.

– Ты вспомнил?

– Ты же передумала!

– Я передумала опять!

– Заткнись, Айрин.

– Не принимай за меня…

– Умоляю…

***

Когда появился ворон, она не знала. Так же не знала, как назойливая птица пробралась в подземный город. Она проснулась от сухости во рту и пошла на кухню за водой, а, вернувшись, обнаружила ворона сидящим на спинке стула. Ворон неподвижный телом, иногда водил головой из стороны в сторону, постоянно останавливаясь бусинами глаза на спящем мужчине.

– Даже не думай. – Шепотом сказала Айрин ворону. – Пускай спит.

Ворон опять повел головой. Будить колдуна было жалко. Он спал так безмятежно, едва слышно дышал, иногда подрагивали ресницы, как всегда торчали из-под одеяла ступни.

Прикрыть бы их, да надолго ли?

Айрин забралась на кровать, одеяло пришлось отвоевывать. Ей досталось и одеяло, и жесткие горячие руки, обнявшие ее слишком крепко.

Уснуть удалось не сразу, сначала затекла шея, и пришлось терпеть, потому что выворачиваться из железной хватки колдуна не хотелось, а еще этот ворон. Проклятая птица сверлила ее черными буравчиками. Но усталость милостиво пришла на помощь, смежив непослушные веки.

– Подъем. – Сухо прозвучало над ухом. Майорин сидел на краю кровати, сунув пальцы в волосы.

– Доброе утро. – Айрин потянулась к нему, но колдун не почувствовал прикосновения.

– Мадера мертв. Раджаэль в тюрьме, Редрин считает ее виновной в его смерти.

– Жарку? – Айрин тряхнула головой. – Жарку? Нашу Жарку?

– Её. Велор едет в Вирицу, чтобы ее судить. А может уже там, кто знает, сколько шло письмо. Но Орника это не вернет.

– Да не могла она его убить!

– Не могла. Кишка тонка.

– Так ты ее подозреваешь?

– Нет. – Майорин встал, рассеяно оглядел комнату. – Орника мог убить только такой же как он сам. Орник сильный, умный и хитрый. Был.

– Майорин… он ведь твой друг…

– Был.

Колдун поднял на нее глаза, девушка невольно отпрянула назад. У него на руках темнели чернильные пятна. Обычно ворон просто истаивает, оставляя после себя перо. Но Майорин, похоже, смял заклятие. Со злости? Выражая боль единственным доступным ему способом.

– Майорин…

– Мой брат, пишет, что он сожалеет. – Безразлично сказал колдун и принялся одеваться. Майорин дернул дверь, и следующий ворон тут же ворвался в комнату, мазнул крылом по лицу опешившего колдуна, ринулся к девушке и уселся к ней на плечо.

Колдун остановился, дожидаясь, когда Айрин раскроет послание.

– Что?

– Это от твоего брата.

– Я думал, ты хорошо сыграла в собственную смерть?

– Поэтому оно начинается со слов, "Сударыня, если вы получили это письмо, значит вы живы, что меня равно радует и огорчает… … с прискорбием сообщаю… … если вам дорога ваша жизнь и наше государство… … настоятельно рекомендую… … никогда не пересекать границы Велмании и сопредельных княжеств…". Он запрещает мне находиться на территории Велмании?

– Жаль, что он опоздал. Мы с Орником рассматривали такую возможность, хотели запретить тебе возвращаться.

Колдун ушел, сгорбившись. Она ничем не может ему помочь, не в ее силах вернуть ему друга, не в ее силах помирить его с братом, она даже не смогла остановить свою собственную безумную идею тайно пробраться в Цитадель.

И теперь он пойдет туда с Ивеном, считая, что ему некуда возвращаться.

– Гордец проклятый! Чтоб ты выжил! Выжил назло всему, назло себе, чтоб ты выжил, и тебе потом было стыдно! – Рыкнула Айрин, комкая в руках угол одеяла.

Майорин медленно глотнул из кружки и сказал:

– Выйди.

– Не могу. – Валья неторопливо прошелся по комнате и уселся на колченогую скамеечку. – Люта просил привести Ивена.

– Брешешь. – Колдун отхлебнул еще и ладонью утер рот.

– Пошли с нами. – Предложил Валья.

– Выйди менестрель. Не то приколочу твою шкуру рядом с его. – Пригрозил Майорин, указывая на мага. – Хотите висеть рядом?

– Ты его не убьешь! – возразил Валья, заметив, мертвенную бледность лица Ивена. Похоже, маг считал, что колдун будет к истине поближе нежели Валья.

– Отчего же? Мочи нет смотреть на его рожу.

– Но еще вчера ты…

– Вчера был жив Мадера, для меня был жив.

– И что изменилось?

– Завтра он убьет моего брата? – прорычал колдун. – Ну, говори, гад! Говори, когда кинжал дойдет до моего брата? Ты же разрабатывал эту операцию, когда?

– Не знаю. – Процедил Ивен. – Я ничего не знаю о смерти Орника Мадеры! И…

– Брешешь. – Прервал его Майорин. Плеснул в кружку рябиновки из кувшина с узким горлышком.

Валья пошарил взглядом по столу, подошел, взял себе какой-то туесок, с сомнением понюхал, счел годным и поставил перед колдуном.

– Налей и мне. Помянем архимага.

Майорин задрал голову, и только тут до менестреля дошло. Колдун был совершенно пьян. Но мимо туеска он не промахнулся.

– Давай, Ивен пойдет к Люте, а мы пока…

– Сидеть! – рявкнул Майорин на мага, перебив Валью. – Живым он отсюда не выйдет. Надо было прибить тебя сразу… Жаль я пошел на поводу…

– Отпусти ты его! – взбесился менестрель. – Ничего ты не сделаешь! Потому как сразу не прибил и не сделаешь! Только измотаешь парню всю душу.