Колдун

– Спокойней, Марин – взорвешься! – засмеялся Хенрик. – Удивительное дело, слухи награждают тебя бесчувственной душой, беспорядочными связями, нелюбовью к ответственности и привязанностям. Сколько раз ты мог сделать карьеру в Инессе? Три раза? Четыре? Тебе предлагали различные посты, а ты упорно бродил по стране, изображая из себя средненького колдунишку.

– Завидуешь?

– Зачем? Неудачник не тот, кому не улыбается удача, а кто эту удачу игнорирует. Ты видно считаешь по-другому. Я не ожидал, что ты попадешься ко мне в плен, и не ожидал, что твоим главным кошмаром станет потеря женщины и дома. Айрин из Инессы. Дочка Ерекона и Ильмы. Пообщался с ее братом? Представь себе, он не дал вылечить ему руку. И теперь она мало-помалу гниет.

– Вы отрубили ему палец!

– Было дело. – Хенрик призадумался, вспоминая место, где Майорин сбил его речь. – Хотелось напугать его отца. Ильму этим не прошибешь, а вот Ерекон всегда был горяч. В кого она пошла характером? В отца или в мать? Что сделает ради того, чтобы ты вышел отсюда живым?

– Ничего.

– Врешь, колдун. Мне рассказали, как она бросилась тебя прикрывать. Не думая, не сомневаясь! Пойдет ли к нам, если мы тебя отпустим?

– Не пойдет. Не пустят.

– Ха. Видел я тех, кто попытался ее "не пустить". Агний Фарт жаждет с ней встретиться, побеседовать.

– Убей меня.

– Наследника Велманской короны? Еще чего. Ты будешь моим козырем, Марин. Мне не нужна война. Мне нужна свобода. А ты один из ключей к этой свободе.

– У Редрина скоро родится наследник.

– У Редрина или у Яриния? – уточнил Хенрик. – Ты единственный претендент на престол, Риана дискредитирована. Бастард Редрина все же бастард. И он тоже у нас.

– Бастард? – Майорин удивился впервые за этот разговор, зато удивился сильно.

Хенрик Аарский радостно расхохотался.

– Сын Редрина и Льены. Рожденный двадцать пять лет назад в Лусоре мальчик. Вы ведь знакомы, его имя Ивен. Мой отец воспитал его как родного сына. Забавно, верно? Вот только у Ивена есть способности к магии, но совершенно нет задатков лидера. Чего не скажешь о тебе.

– Дочь Звонкого Лиса. Я помню ее.

– Красивая женщина. До сих пор красивая, хотя ей уже за сорок.

– Она жива?

– А как же! Вот такие вот дела, враг мой. Подумай о моем предложении. Я предлагаю тебе мир, престол. Все останутся живы, даже те наглецы, что стоят под нашими стенами. Им придется только согласиться на добровольное лишение дара. Зато их дети станут магами новой школы.

– Даже если я соглашусь, меня никто не послушает!

– Почему? – удивился Хенрик. – Почему никто не послушает государя Велмании, когда за ним стоит вся мощь новой школы высшей магии? Когда под его рукой армия страны, Орден Белого Меча?

– Редрин государь.

– Твой брат, Редрин по прозвищу Филин скончался сегодня утром в собственной постели. Сердце. Лекари не успели.

У Майорина остановилось дыхание.

Поднимающий меч меняет мир, а с миром меняет себя.

Он проливает кровь, и кому-то другому никогда не придется брать в руки оружие.

Он распалит в себя ярость, и к кому-то придет молчаливое спокойствие.

Он позабудет про жалость, чтобы другие могли плакать и молиться.

Плата всегда высока, не потому что товар хорош. Это свойство платы.

Жить дешево не выходит ни у кого, но просто все расплачиваются по-разному. Один становится воином, другой лекарем. Кто-то будет колдуном, а кто-то истоком. Дерзнувший на большее поплатится большим.

Хорошо отшельнику в развалюхе у озера, думается дерзнувшему. Вот только отшельник не замахивается менять мир, а ты замахнулся.

Попер против течения, создавая водовороты, дерзкий глупец. Дитя истины, обретшей плоть. Дитя чудовища, выступивший против чудовища. Кто знает, может и ведомо отшельнику, что коли чудовища подерутся, порвут друг другу глотки, мир не изменится, останется прежним – ведь равновесие сохранится. А может отшельнику плевать, он часто, видя круги на воде, догадывается, что где-то упал камень.

А этот камень ты. И твоя плата за дерзость.