Читаем Колесо фортуны полностью

Полотнами его заворожен,Гляжу — не нагляжусь. Какая мощь и смелость!..

Мастер.

Сумей сперва понять, что создал он,А после — что создать ему хотелось,И ты плотней приблизишься к тому,Что спутниками гения зовется:Ведь в мире не кому-то одномуИскусство, как и доблесть, достается.

Ученик.

Еще хочу спросить у вас…

Мастер.

Изволь… Но только не сейчас.

Инспектор картинной галереи (подходит к ним).

Какое, господи, везенье!Ценнейшее произведенье,Красу и славу всей землиМы только что приобрели!

Мастер.

Кто автор?

Ученик.

                 О, волшебный сон!

(Указывая на картину, с которой он делал копию.)

Не этот ли?

Инспектор.

                 Да. Точно, он.

Ученик.

Ужель мечте возможно сбыться —Виденьем сладостным упиться?!Где… где ж картина, господа?

Инспектор.

Ее уже несут сюда.О, это чудо, безусловно, —Вот князь и платит баснословно.

Торговец картинами (входит).

Итак, редчайшей из картинВ веках гордиться этой галерее!Искусство поощривший властелинЛюбых других правителей мудрее!Внесите же ее сюда! Скорее!Недостижимый идеал!Заметьте: вся она лучится.Таким сокровищем никто не обладал!Мне будет тяжело с ним разлучиться.На что мне золотые слитки?Ах, здесь я все равно в убытке.

Вносят картину с изображением Венеры Урании и ставят на мольберт.

Вот! Из его наследства — прямо!Еще ни лака нет, ни рамы.Здесь не нужна искусству лесть.Все натурально. Все как есть.Все собираются возле картины.

Первый мастер.

Нет, мощь какая! Посмотри!

Второй мастер.

А как все явственно… Как зримо!

Ученик.

Все у меня горит внутри.

Любитель.

Божественно! Неповторимо!

Торговец.

Он — в пору золотой своей зари!

Инспектор.

Обрамить холст необходимо!Эй! Золотую раму! Эй!Принц скоро будет здесь… Живей!

Картину помещают в раму и ставят на прежнее место.

Принц (входит и рассматривает картину).

Да… Вижу… Это — превосходно!Возьмите, сколько вам угодно.

Кассир кладет на стол мешок с цехинами и всхлипывает.

Торговец.

Не худо взвесить бы…

Кассир (считая).

                              ЦенаУже уплачена сполна.

Принц стоит перед картиной, остальные — в некотором отдалении. Открывается плафон: Муза, держа за руку Художника, вплывает на облаке.

Художник.

Куда мы?

Муза.

                    Погляди-ка вниз.Клянусь, там ждет тебя сюрприз:Земные почести сверх меры.

Художник.

Я чую лишь давленье атмосферы.

Муза.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия