Колесо страха

Я последовал за ней в спальню. Мне вдруг тоже стало холодно, и меня охватила какая-то странная слабость. Я налил себе еще вина и, осушив бокал, опустился на кушетку. Мысли путались, словно холодный туман окутал мой мозг. Я налил еще вина. Дахут принесла низкий табурет и села у моих ног. В ее руках я увидел старинную многострунную лютню. Засмеявшись, девушка прошептала:

— Ты просишь о прощении… Но сам не знаешь, о чем просишь.

Она провела пальцами по струнам и запела. Было что-то архаичное в той мелодии, странное, диковинное. То была печальная песнь. Мне показалось, что мотив мне чем-то знаком, что я уже слышал эту песню, слышал ее часто — в такой же комнате, как эта. Я взглянул на стены. Тени в занавесях двигались все быстрее… тона менялись: темный малахит, бледная лазурь. Тени скользили, ускоряясь… выныривали на поверхность вод морских, погружались вновь…

— Ты принес браслет, который я тебе дала? — спросила Дахут.

Я машинально сунул руку в карман, достал украшение и передал ей. Девушка надела его мне на запястье, и красный символ на камне вспыхнул.

— Ты забыл, как я подарила его тебе… давным-давно… Любовник, которого я любила больше всех мужчин… любовник, которого я ненавидела больше всех мужчин… И ты забыл название этого браслета. Что ж, тебе предстоит вновь узнать имя этого камня, Ален де Карнак… и вспомнить, за что ты просишь у меня прощения.

И она произнесла это слово.

Когда я услышал его, мое сознание взорвалось миллионами искр, озарилось сиянием мириад светлячков, и это сияние разогнал холодный туман.

Она произнесла слово второй раз, и тени в занавесях рванулись к поверхности вод, их руки переплелись…

Они плясали, плясали, плясали на стенах… все быстрее и быстрее… тени мужчин и тени женщин. Мне смутно припомнился танец девушек из «Дома сердечных услад», исполняемый под барабаны суфийских чародеев… так эти тени плясали под лютню Дахут.

Они вращались все быстрее и быстрее — и вдруг тоже запели, я слышал их шепот, тени голосов… А зеленовато-синие занавеси обернулись огромными волнами, и шепот теней стал шепотом волн, и этот рокот все нарастал.

В третий раз Дахут произнесла это слово. Тени выпрыгнули из воды и окружили меня. Рокот волн сменился ревом шторма, буря подхватила меня — и понесла прочь.

ГЛАВА 9 Башня Дахут. Ис

Завывания урагана и рев морских волн сменились мерным биением волн о какую-то преграду. Я стоял у окна в высоком здании, выходящем на море. Волны пенились, надвигался шторм. Солнце клонилось к закату, обагряя низко нависшее небо. По воде протянулась широкая полоса света, красного как кровь. Я выглянул в окно, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тумане. И увидел. Передо мной раскинулась огромная равнина, а на ней — колоссальные каменные глыбы, сотни камней, сходящихся рядами к приземистому зданию храма в самом центре, как спицы сходятся в центре колеса. Камни на равнине были так далеко от меня, что казались просто валунами, но затем, будто мираж, они подернулись рябью и придвинулись ближе. Лучи предзакатного солнца озарили их, и казалось, что камни обагрены кровью и кровью же сочатся стены храма.

Я знал, что это Карнак, а сам я — владыка Карнака. И этот храм — Алькараз, где появлялся Собиратель по призыву Дахут Белой и злых жрецов.

Я был в древнем Исе.

Мираж вновь пошел рябью и развеялся. Туман покрыл Карнак. Я взглянул на циклопические стены, в которые били высокие волны. Они были невероятно толстыми и высокими, они врезались в тело моря, как нос какого-то странного каменного корабля, и снижались к мелководью, где волны прилива мягко ласкали песчаный пологий берег.

Я хорошо знал этот город. Красивый город. Храмы и дворцы из искусно отесанных камней, красные, оранжевые, голубые и зеленые крыши, блестящие деревянные постройки — все это так не походило на грубые дома моего племени. Дома окружали сады, где журчали фонтаны и распускались диковинные цветы. Город раскинулся между стенами, сдерживавшими напор волн, и сушей, точно гигантский корабль на пристани: город — на палубе, а стены — фальшборты. Его построили на полуострове, выдававшемся в море. Волны всегда стремились проникнуть сюда, но их останавливали огромные стены. И колдовство Иса. Из города вела широкая дорога, она тянулась по песчаному берегу к суше, прямо в злое сердце мегалитов — туда, где моих соплеменников приносили в жертву.

Но Ис построил не мой народ. И не он возвел каменные глыбы Карнака. Наши бабки говорили, что их бабки рассказывали им, будто давным-давно люди, построившие Ис, приплыли на кораблях странной формы, высадились на полуострове и осели там, поработив наш народ. Они захватили Карнак, и темные ритуалы пустили корни, а из них произросли побеги неименуемого зла. Я прибыл в Ис, чтобы обрубить эти побеги. И если бы я остался после этого в живых, то всадил бы свой топор в самый корень зла.