Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Илэйн вошла, взмахнула рукой, и в свете ламп блеснуло кольцо Великого Змея. Только теперь Фэйли вспомнила, что королева Андора – еще и Айз Седай. Пожалуй, нет здесь никаких затаившихся гвардейцев: женщина, умеющая направлять Силу, будет опаснее дюжины солдат.

Кто же отец ее ребенка? Об этом ходят разные слухи. Вряд ли россказни о том глупце из королевской гвардии соответствуют действительности. Пожалуй, это фальшивка. Неужели отец – сам Ранд?

Следом за Илэйн вошла Моргейз, в скромном темно-красном платье. Она села рядом с дочерью и обвела собравшихся внимательным взглядом, но не произнесла ни слова.

– Итак, – начала Илэйн, – объясните, почему я не должна казнить вас обоих за государственную измену.

Фэйли удивленно моргнула. Перрин же, однако, усмехнулся:

– Вряд ли Ранд одобрит такой поступок.

– Я перед ним не отчитываюсь, – сказала Илэйн. – Думаешь, я поверю, что по его воле ты охмурил моих подданных и провозгласил себя королем?

– Некоторые из этих фактов, ваше величество, истолкованы превратно, – вспылила Фэйли. – Перрин никогда не называл себя королем.

– Да ну? Если верить моим осведомителям, не кто иной, как он, поднял знамя Манетерен. Верно? – спросила Илэйн.

– Было дело, – согласился Перрин. – Но я же и убрал его, причем по собственной воле.

– Это уже кое-что, – хмыкнула Илэйн. – Допустим, ты не называл себя королем, но знамя все-таки поднял. А это, по сути дела, одно и то же. Ох, ну сядьте же все! – Она повела рукой, и к ней подплыл стоявший на дальнем столике поднос с кубками, кувшином вина, а также чайником и чайными чашками.

«Похваляется Единой Силой, – сообразила Фэйли. – Напоминает о своей мощи». Весьма банальный шаг.

– Однако, – продолжила Илэйн, – я поступлю так, как будет лучше для королевства. Чего бы это ни стоило.

– Вряд ли возмущение в Двуречье принесет вашему королевству хоть какую-то пользу, – нерешительно сказала Аллиандре. – Казнь их лидера непременно повлечет за собой восстание.

– Насколько мне известно, – заметила Илэйн, разливая чай по чашкам, – они и так уже взбунтовались.

– Мы пришли к вам с миром, – возразила Фэйли. – Разве так ведут себя мятежники?

– Моих посланников не допустили в Двуречье. – По обычаю Илэйн первой пригубила чай, демонстрируя, что он не отравлен. – А ваши люди передали мне сообщение. Позвольте процитировать: «Земли Перрина Златоокого отказываются платить андорские налоги. Тай’шар Манетерен!»

Аллиандре побледнела, Перрин негромко застонал – этот стон походил на рык. Фэйли же пригубила чай – мятный, с морошкой. Вкусно. Чего-чего, а бесстрашия двуреченцам не занимать.

– Трудные времена располагают к необдуманным поступкам, ваше величество, – сказала она. – Вы же понимаете, почему народ взволнован; нечасто Двуречье удостаивалось первостепенного внимания со стороны вашего трона.

– Это еще мягко говоря, – добавил Перрин и хмыкнул. – Почти все мы выросли, не зная, что Двуречье является частью Андора. Вы как будто не замечали нас.

– Потому что в вашей области не было восстаний. – Илэйн сделала глоток чая.

– Бунт – не единственная причина, по которой королеве следует обращать внимание на своих подданных, – сказал Перрин. – Не знаю, известно ли вам, но в прошлом году мы противостояли нашествию троллоков – самостоятельно, не получив от короны ни малейшего вспоможения. Да, знай вы об этом, непременно помогли бы, но тот факт, что поблизости не оказалось войск – я имею в виду войска, способные понять, что нам грозит опасность, – говорит сам за себя.

Илэйн промолчала.

– Двуреченцы вспомнили, что у них есть собственная история, – не без опаски подхватила Фэйли. – Не могли же они вечно пребывать в полудреме. Только не в преддверии Тармон Гай’дон. Не после того, как в Двуречье возмужал Дракон Возрожденный. Иной раз мне кажется, что Манетерен пала, а Двуречье вошло в силу лишь для того, чтобы Ранду ал’Тору было где вырасти: среди фермеров, в чьих жилах течет кровь королей, наделившая их королевским упрямством.

– Тем важнее замирить этот край прямо сейчас, без промедления, – сказала Илэйн. – Я даю вам шанс просить о помиловании. И прощу вас. И я отправлю в Двуречье войска для защиты вашего народа. Соглашайтесь, и жизнь войдет в нормальное русло.

– Так не будет, – тихо ответил Перрин. – Отныне Двуречью не обойтись без собственного лорда. Какое-то время я гнал от себя эту мысль. Вы, наверное, тоже не сразу примете такое положение вещей, но это ничего не изменит.

– Может быть, – отозвалась Илэйн, – Но признать лордом не кого-то, а тебя, означает смириться с тем, что мой подданный может запросто присвоить титул и удержать его, упорно собирая собственную армию. Это недопустимый прецедент, Перрин. По-моему, ты не понимаешь, в каком затруднении я оказалась по твоей милости.

– Ничего, как-нибудь выкрутимся, – молвил Перрин тем упрямым тоном, по которому всегда было ясно, что он намерен стоять на своем. – На уступки я не пойду.

– Как-то не верится, что ты готов признать мою власть, – несколько повысила голос Илэйн.