Колючий иней

Я не знала про Ликха и, наверное, могла бы сбавить обороты, но было поздно. Остановиться сейчас уже явно не в моих силах.

— Да ты сбрендил? Ты серьезно думал, что, назначив женщину руководить сотней мужиков, ты совершаешь разумный поступок? Скажи спасибо, что я еще жива. Это уже достижение.

— Ну ты же вся такая независимая и уверенная, — съязвил он. — Соответствуй!

— Есть разница между сумасшествием и независимостью. И даже я понимаю, что это безумие!

Он зарычал и навис надо мной, шумно дыша. Но сейчас меня мало что могло испугать. Я была на грани. Поэтому задрала голову повыше и уставилась на него не менее злым взглядом.

— Пошла вон! Ты бесполезна!

— Иди к черту! — с чувством послала я его.

Ну все! С меня хватит! Я быстро шла по невысокому коридору, и Том едва успевал за мной. На пути, как на зло, попался Миро. Он уже неделю здесь ошивался якобы для помощи. Но сейчас я прекрасно понимала, что Севал просто упрятал его подальше от стычек с Ликхом.

Миро шел, демонстрируя мне свою мальчишескую улыбку, которая должна была меня обольстить. Ну никак не может угомониться и отстать. Как же он мне надоел! И только он открыл рот, чтобы сказать очередную чушь, как я с чувством произнесла:

— Тоже иди к черту!

И фурией пронеслась мимо. Я не ела уже полдня, и сейчас мой путь лежал к тому месту, которое незаслуженно называли трапезной. Крошечная пещера с большим столом и вечно грязными приборами. Сколько усилий мне пришлось потратить, чтобы начать здесь питаться. Но, как говорится, голод не тетка.

С местным поваром почему-то сразу не заладилось. По совершенно непонятной причине он меня невзлюбил. Видать, судьба моя такая: быть в опале у поваров на этой планете. Подошла к стойке и увидела, как он шмякает мне в тарелку половник чего-то мерзкого и вонючего.

Пытаясь успокоиться и не запустить миской в ближайшую стену, я запихнула себе в рот отвратительную слизь, что гордо звалась едой. Ну как так можно испоганить продукты? Проскользив зубами по ложке, с трудом сглотнула. Еда тяжелым комком осела в желудке. Как я все здесь ненавижу!

Но пища выполнила свою роль: отвлекла меня от яростных мыслей о Севале. Сложно думать о чем-то еще, когда так хочется выплюнуть эту гадость на пол. Спустя десять минут я слегка пришла в себя и, можно сказать, поела.

— Ну что, успокоилась? — донесся спокойный голос Тома, который с аппетитом уплетал свою порцию.

Так хотелось и его послать куда подальше, но сдержалась. С человеком, отвечающим за твою безопасность, лучше не ссориться. Поэтому лишь натянуто улыбнулась.

— Да ладно тебе, — попытался он меня успокоить. — Милые бранятся — только тешатся.

— Что? — недоуменно переспросила я.

Какие ещё «милые». Это мы с Севалом что ли? Да я его придушить готова. Вот тогда бы я потешилась. Даже замечталась немного и не сразу поняла следующие слова Тома:

— Вечерком помиритесь, и ты не такая злющая будешь. А то ходишь, на всех кидаешься.

— Э-э-э… — только и смогла выдавить я.

Похоже, я здесь тупею. Что несет этот верзила? А Том посмотрел на меня, словно на дуру, и, закатив глаза, милостиво пояснил:

— Ну всем же известно, что когда баба недо…, - он кашлянул в кулак и поправился, — недолюблена, то она подобна гарпии. Вот и ты ходишь, орешь на всех без причины. Ничего, — он утешающе похлопал меня по руке, — скоро отпустит.

На этот раз от его слов даже сил не хватило задать очередное удивленное «что». Он сейчас это серьезно мне говорит?

— Ты шутишь? — все же решила я уточнить.

Он недоуменно посмотрел на меня.

— Зачем? Нет. Здесь все видят, как ты пару дней счастливая ходишь после отъезда Севала. А потом снова орешь, точно самка горного лимкана.

Я со стоном опустила голову на грязный стол. Еле сдержалась, чтобы не побиться о него лбом. Конечно, я хожу счастливая. А как еще я должна реагировать на его отъезд? Да за дни пребывания здесь он так мне мозг выгрызает, что я готова на себе его отсюда вывезти. Только бы умотал. А оно вон как получается.

— И что, все так и думают? — переспросила я.

— Конечно, — уверенно подтвердил он.

Я подозревала, что кузнецы делают все плохо ввиду моей принадлежности к слабому полу. Им просто не хочется слушать моих указаний. А выходит, я еще и недолюбленная женщина, которую вообще можно игнорировать. А они все знают лучше и сами сделают. Вот и творят не пойми что, а получаю за это я. С трудом оторвала голову от стола.

Пора в кузницу. Я могу хоть сколько истерить и обманывать себя мечтами об уходе отсюда. Но горькая правда заключалась в том, что мне некуда идти. И эта шахта сейчас мой единственный дом, за крышу которого и еду я должна работать. С усилием поднялась и направилась в нужную сторону.

На подходе к кузнице стало теплее и послышался грохот. В том конце коридора находился выход на улицу, часть плавилен располагалась под открытым небом, иначе все задохнулись бы. Но сегодня было тише обычного и лишь зычный мужской голос разносился под сводами большой пещеры.