Колючка и стихоплёт

Малика хотела пошутить, что если она останется на этом высоком берегу, то её сметёт ветром в реку, но телефон ожидаемо отключился, мигнув на прощанье красным огоньком. Она спрятала бесполезный мобильник в рюкзак, бросила его у ног и замерла, повинуясь просьбе.

Кирилл бежал вдоль берега той же дорогой, которой ранее прошла Малика. Мчался направленно, целеустремлённо, словно ищейка по следам, не сбиваясь на развилках. Тёплый ветер то подталкивал в спину, то тормозил, преграждая путь плотной стеной. Несмотря на клубящуюся черноту неба, духота отступала неохотно. Низкая туча никак не могла разродиться полноценным дождём, стреляла одинокими каплями, как снайпер.

Фигуру в белом сарафане он увидел за несколько метров. Малика стояла на краю обрыва, позволяя бесстыжему ветру играть с подолом и волосами. Она обернулась как раз в тот момент, когда в дерево на противоположном берегу вонзилась молния. Свет очертил силуэт Малики, просвечивая лёгкую ткань насквозь.

— Эдька.

Кирилл прочитал по губам своё прозвище и приблизился на расстояние шага. Малика едва улыбнулась, её глаза блестели ошалело и загадочно, будто впитали молнию и сумасшествие надвигающейся грозы. Тучу разорвало очередным раскатом, небесные снайперы сменились пулемётчиками — капли зачастили, но и помельчали. Кирилл протянул руку, чтобы увести Малику под прикрытие деревьев, но она проигнорировала его жест, подошла близко и без предупреждения поцеловала.

Он растерялся и отреагировал не сразу, какое-то время стоял, ощущая горячие влажные губы на своём лице. Не разрывая поцелуя, Малика толкнула Кирилла, заставляя попятиться. Наступала настойчиво, прижав ладони к его груди.

Пройдя несколько метров, он упёрся спиной в дуб и только тогда ответил на поцелуй, такой же сумасшедший, как гроза, клокочущая у них над головами. Капли стекали по лицам, охлаждая разгорячённую кожу, спускались за шиворот, щекотали ручейками. Малика впивалась в губы Кирилла жадно, задыхалась от собственных эмоций. В голове шумела кровь, разбегаясь пульсирующим огнём по всему телу.

Кирилл обхватил ладонями её лицо, боясь того момента, когда она очнётся от дурмана, увидит, кого целует, и, как обычно, сбежит. Но Малика не собиралась останавливаться. Её руки скользили по мокрой одежде, ощущая через мокрую ткань каждую мышцу на теле Кирилла. Приподняв край футболки, её пальцы прошлись вдоль ремня джинсов, симметрично сдвигаясь за спину, на секунду замерли на пояснице и смело спустились к ягодицам. Одним рывком Малика притянула к себе Кирилла, плотно прижавшись к нему бёдрами.

Он только шумно выдохнул прямо в её раскрытые губы и тут же потерял контроль. Мозг распрощался с ним, отдавая тело во власть эмоций и ощущений. Широкие ладони Кирилла спустились по плечам Малики к талии, оттуда к бёдрам и снова поднялись вверх, сминая мокрый подол складками до самой талии. Она задышала прерывисто, утопая в незнакомых ощущениях, но не отстранилась, наоборот, придвинулась ещё плотнее, ощутив оголённым животом холодную пряжку ремня на джинсах Кирилла.

На каждый раскат грома они одновременно вздрагивали, их било в ознобе, но не от холода. В какой-то момент Кирилл перехватил инициативу и прижал Малику спиной к корявому стволу дуба, обхватил за ягодицы, заставляя приподняться и обвить его бёдра ногами.

Малика и не заметила, как шершавая кора, царапающая лопатки, сменилась податливой влажной травой. Она не открывала глаз, слушала бушующую грозу и дыхание Кирилла. Буря словно переместилась в её тело, клокотала, рвала на части, прожигала насквозь вспышками молний. Глаза она распахнула, только когда осознала, что теперь перед гаданием сидеть на картах придётся кому-то другому. Клубящееся, словно дым, небо одарило Малику дождём, смывая с лица непрошеные слёзы, молния вспорола туче брюхо, выпуская на волю первые лучи солнца.

Кирилл приподнялся на руках, заглянул в её неподвижные глаза. В расширенных зрачках, поглотивших радужку, отражались зигзаги молний и его изумлённое лицо.

Резко сев, она сдвинула колени и одёрнула подол мокрого, уже не совсем белого сарафана. Кирилл отклонился сразу же, как заметил, что Малика хочет встать. Застенчиво оправил одежду, не глядя в её сторону.

Его взгляд нечаянно наткнулся на циферблат часов.

— Я на самолёт опаздываю, — растерянно пробормотал он, осознав, что с момента встречи это его первые слова.

Малика вскочила, протянула руку.

— Вставай.

Кирилл нехотя поднялся.

— Вряд ли успею.

Она толкнула его в грудь и подняла лицо, продемонстрировав все следы грехопадения: распухшие губы, взъерошенные волосы и алеющие скулы.

— Если ты сейчас не успеешь на самолёт, я тебе так влеплю, что ни один реабилитолог тебя не починит. Беги, — видя, что Кирилл всё ещё колеблется, жёстко прикрикнула: — Беги!

Кирилл непроизвольно отшатнулся, но с места не сдвинулся.

— Я не могу тебя оставить.

Малика отступила на несколько метров.

— Можешь. Сейчас тебе нужно бежать, иначе упустишь возможность вернуться в спорт и выиграть эту чертову Олимпиаду. Беги!