Колючка и стихоплёт

Малика чуть качнулась на пятках и ощутила тепло, исходящее от Кирилла. Взгляд непроизвольно остановился на одной из фотографии в рамке. На снимке Малика стояла перед школой. На её плечах болтался широкий мужской пиджак, словно надетый на голое тело. В разрезе не виднелось ни клочка ткани, а снизу выглядывали обнажённые ноги на высоченных каблуках. Рядом, чуть закрывая вид на странное одеяние, расположился Кирилл в белой рубашке и строгих серых брюках.

— Помнишь?

Кирилл опустил подбородок на макушку Малики, ладонями коснулся её плеч.

— Такое не забудешь. Любишь ты эпатировать публику.

Малика чуть склонила голову, коснулась щекой его руки.

— Я хочу её увидеть. Сейчас.

Кирилл опустил взгляд на рюкзак.

— Я тебя отвезу.

Смелости встретиться с прошлым у неё, как ни странно, не хватило. Когда машина затормозила напротив ажурных ворот перед частным домом, Малика не смогла открыть дверь. Она сидела неподвижно, опустив взгляд на свои сцепленные на коленях руки, лихорадочно притоптывая пятками на полу.

— Не могу, — она нервно хихикнула, — я трусиха.

Кирилл положил ладонь на её плечо.

— Боишься, что ударишь?

Малика скосила взгляд в сторону и усмехнулась, в который раз убедившись, что Кирилл загадочным образом чувствует все сумасбродные порывы её души.

— Убить могу, — сдавленно прошептала она.

Кирилл перегнулся через Малику и вдавил кнопку блокировки двери.

— Не планировал я остаток жизни носить передачи в тюрьму.

Малика тяжело вздохнула, откинулась на спинку кресла и снова посмотрела в окно на двери дома.

По тротуару мимо их засады прошла темноволосая девушка в тотально чёрной одежде, повернула к калитке и ступила во двор. Подтянула лямку рюкзака и, словно почувствовав, что стала объектом внимания, оглянулась.

Малика встрепенулась и, расплющив нос, приникла к стеклу. Какое-то время они сверлили друг дружку взглядами. Светло-карие и тёмно-синие глаза столкнулись в молчаливом поединке, намереваясь победить. Девушка отвернулась первая. На пороге немного задержалась и снова обернулась, желая убедиться, что странная наблюдательница в машине ей не померещилась.

— Это Катя, — выдохнула Малика на стекло.

— Откуда ты знаешь её имя?

Прижав ладонь к запотевшему стеклу, Малика оглянулась через плечо.

— Дочка Демьяна Станиславовича — декана моего факультета.

Кирилл не знал, как реагировать на это признание, не мог понять, как Малика принимает эту удивительную новость. В конце концов, желая нарушить тишину, выдал банальность:

— Земля, блин, круглая.

Малика мрачно ухмыльнулась.

— Жалко декана. Он хороший мужик, а жена ему досталась с гнильцой.

— Ты ему скажешь?

Она растерялась, ещё не успела об этом подумать.

— В любом случае всё тайное становится явным. Лучше пусть от меня узнает.

Прозвучавшая фраза, натолкнула Кирилла на воспоминания о собственной тайне, пробудив недоброе предчувствие. В отличие от Малики, к интуиции он не прислушивался, не понимал, в какую сторону его пинает судьба и каких действий от него ждёт.

— Может, и не всё, — задумчиво произнёс он, вспомнив выпускной класс.

[1] Стихотворение авторское.

Последний год в школе Малика всё чаще захаживала в гости к соседям, если не заставала Кирилла, с не меньшим удовольствием общалась с его мамой, хоть и не хотела этого признавать. Чаще всего они вместе готовили, иногда обсуждали книги и фильмы.

Выдавливая крем из кондитерского мешка, Малика пыталась соорудить розочку на поверхности шоколадного кекса. Выходило коряво, мало похоже на цветок, а учитывая зелёный цвет крема, больше напоминало водоросли.

Василиса Максимовна рассеянно раскладывала жидкое тесто по формочкам, на творение Малики не смотрела. Она задумчиво вздохнула, уже в сотый раз перекатывая невесёлые мысли.

— Хватит уже париться, что вы старая, Шурик тоже не младенец, — не выдержала Малика, — к тому же за два года он вылепил из вас именно то, что ему нравится. Даже трицепсы больше не вялые.

Василиса Максимовна подняла на Малику взгляд.

— Может, это временный интерес.

— Он смотрит на вас так, будто дождался последнюю серию самого длинного волнительного сериала. Как Кирилл на Наташу.

— Точно не так. — Мысленно она добавила: «Лучше, пусть смотрит как Кирилл на тебя», — а вслух произнесла: — И всё-таки разница в возрасте в шесть лет — это много.

Посыпав зелёную кремовую шапку сахарной стружкой, Малика придвинула к себе следующий кекс.

— Мужики сейчас меньше живут, а вы дама симпатичная, в тридцать четыре ещё и ребёнка родите. Эдька вроде мечтал о брате.

— И я его получил в твоём лице, Кирюха, — произнёс Кирилл, заглядывая на кухню.

Василиса Максимовна вздрогнула, не слышала ни хлопка двери, ни шагов. Чувства к Шурику она не афишировала, о них знала только Малика и только потому, что всё происходило на её глазах.

— Иди руки помой, — поспешила она выпроводить сына.

Кирилл послушно исчез за дверью, но уже через несколько минут вернулся, принюхался к аромату выпечки.

— Что у вас тут вкусненькое?

Малика обвела рукой стол.

— Камни с зелёной слизью.

Кирилл небрежно бросил на ближайший кекс щепоть белой стружки.