Колкая малина. Книга четвёртая

Нигде не обучают науке забывать,
И нет учебников по этой дисциплине,
Нас учили узнавать, напоминать и упреждать,
И помнить все исходы и причины.

И мы грузились всем, что видели и слышали,

Холодным и горячим, жидким и комком,
И даже тем, что плохо разглядели и расслышали,
Будь то благостью или фальшаком.

Помнится красивое, как сладкая конфетка:

Клевер на покосе и ржавое железо,
На Жигулёвском пиве этикетка
И патриотическая песня Марсельеза.

А всё тревожное в себе — как рука в наколках,

А непонятное клубится как туман,
И где-то на совсем не дальних полках
Хранятся в памяти измены и обман.

Если своим чувствам воли не давать,

То это и станет началом конца.
Не старайтесь всё в себе держать,
Это будет выбор мудреца.

Память так устроена — в ней нету запятых,

Забудьте всё плохое и оставьте благодушие,
Вы ощутите много радостей земных,
Это очень важно — уметь забыть ненужное.

Заточение

Если удача не пришла,
За ней надо идти самому;
А если закусила удила,
То не прячься в нейтральном углу.

На сцене в кабаре играет джаз,

А окольцованную птицу в клетку посадили.
Ей не хватает восхищённых глаз
Под замком в двухкомнатной квартире.

Птица увядает, как ландыш на жаре,

И затухает, как Венера на рассвете;
Так и роза замерзает в декабре,
И улыбка в недописанном портрете.

За окном играют полонез,

Попался в мухоловку мотылёк,
И уже не бьёт волна о волнорез,
Слишком тускло тлеет фитилёк.

Тот, кто целовался один раз,

Немного знает про любовь,
А кто не видел жизни напоказ,
Тот не знает, как густеет кровь.

Повидавшая в жизни слепая старуха

К ней постучится в окно
И тайно нашепчет на ухо,
Что не там свобода, где платят хорошо.

И вдруг

Земля никогда не сгорает дотла,
Она где надо подсластит, но тут же и подсолит.
Ей не сдвинуться с орбиты и не сойти с ума,
Она все смертные грехи за нас замолит.

А мы её за это яростно терзаем,

Дразня при этом матерью своей.
Чем до сих пор живём, не понимаем,
Но страшимся быть хоть чуточку добрей.

Мы в неё за вечные щедроты

От рождения, как табун зверей,
Зарываем все болезни, срам и нечистоты,
В помойку превращая свою же колыбель.

Человек не стал царём природы,

А сделал из себя царька зверей:
Издревле и до сих пор рождаются уроды
И выясняют, кто кого сильней.

И ВДРУГ на кораблях затихли дизеля,

И уснули на бетоне самолёты,
В небе и на море тишина,
Китам — глубины, а орлам — высоты.

Пилы в тайге перестали визжать,

И забурлили ручейки в своих протоках,
Люди отказались природу покорять,
Услышав, наконец, своих пророков.

Кайф