Наш колхозный конюх, колченогий дед Хома —Неизвестной войны доброволец —Всегда шарашится с собакой по кличке «Кутерьма»И хвастает, что он — орденоносец.Хотя у нас в колхозе каждый знал,Что он был затаившийся троцкистИ прошёл не фронт, а Беломорканал,А то, что наболтал — художественный свист.Но был в колхозе и реальный медалист,Которая рекордные надои выдавала,К ней даже сватался районный активист,Но только она дважды отказала.Она была идейной комсомолкойИ, конечно, неприступной моралисткой,Но точно не какой-нибудь кошёлкой,Только может быть чуть-чуть идеалисткой.Каждую субботу к концу вечерней дойкиМы прятались в чапыжники у дальнего колодца,И за полчаса до вечерней зорькиНам очень потаённое увидеть удаётся.Она вытаскивала ноги из резиновых сапогИ нас сахарными ляжками дразнила.Вот такой у нас случился педагог,Она, похоже, нас давно уже спалила.Из-под телогрейки вываливала грудиИ долго полоскала их в колодезном ведре,А мы захлёбывались в этом абсолюте,Как тонут новички в карточной игре.В сумерки ушло виденье чародейское,Застегнув под горло телогрейку.Пусть будет так, ведь дело-то житейское,И ценой всего в одну копейку.
Мультфильм
Она сидела на скамеечке в оранжевых колготках,У неё колени были словно апельсины,А у меня в кошёлке две бутылки водки,А на мне штаны из серой мешковины.У неё в глазах глубинная тоска,Она была как Сонная Лощина.А у меня ещё два плавленых сырка,И на роже двухнедельная щетина.Ещё и солнце не пришло в зенит,А мы расположились по-людски перекусить.Мимо голый пробежал, наверно, трансвестит,Но нам такие не мешают жить.Она представилась мадам Бонасье,А я, конечно, страстный д’Артаньян.Но только по злой воле кардинала РишельеУ нас всего один занюханный стакан.И она спросила после первого стакана,Знаком ли я с текущими расценками.Но я, как персонаж любовного романа,Всё рвался закусить её коленками.Всё это подобно муляжу,И тут совсем не порнофильм.А если кто не понял, подскажу:Пред вами антистрессовый мультфильм.