Колкая малина. Книга четвёртая

Мы где-то обосрались, а где-то перебдели,
Вот такое всё оно — в подтекстах.
Но мы не все ещё песни допели
И не на всех проявились рефлексах.

Мы свои правильно загулы понимали,

Но, может, не всегда помнили финалы,
Потому про нас бесстыдно врали —
Про кухонные драки и сексуальные скандалы.

Мы в полном пролетарском понимании

И с его обычным лексиконом
Внушали всем: чтоб оставаться в процветании,
Нужно дружить с гегемоном.

Мы себя не оскверним деньгами:

Это с буржуйского тумана.
Мы на мир смотрели советскими глазами
Через подзорную трубу гранёного стакана.

Мы и чёрным хлебом будем сыты,

И будем верны своему комдиву:
Ещё не все диктаторы добиты
И только мы несём мир всему миру.

Мы — имя существительное и местоимение,

И кругом одно лишь пролетарское пространство,
И одно лишь истинное мнение:
Вот такое оно и есть — мировое мессианство.

Нашенские

Кому-то в руки восход, кому закат по ногам,
Чьи-то песни нарасхват, а кто-то просит в долг,
А нам мудро рассуждать — совсем не по годам,
И не надо в нас искать рассудительность и толк.

Мы найдём свои заборы и овраги,

И мало будем строить, больше разрушать.
Простите рыцари плаща и шпаги:
Нас не учили лирой созидать.

Мы на других играем инструментах,

Мы схоронили лирику и схоронили физику,
А самим хотелось жить в моментах
И настырно ретушировать заплёванную вывеску.

Мы были в новобранцах и даже в ветеранах,

Нам наплевать, где всплыть, и плевать, где тонуть —
В бурных океанах или в водочных стаканах.
Нас приучили приобнять и тут же оттолкнуть.

Тосты и призывы в праздник Первомайский

Для нас звучат откуда-то извне,
Вроде в гости заявился Бендер-Задунайский
И нашептал, что истина в вине.

Мы, конечно, нашенские парни,

И готовы к разным перипетиям.
Мы уживёмся и в овчарне, и на псарне,
За что спасибо дорогим учителям.

Не повторяется такое никогда