Колкая малина. Книга третья

Говорят, что правда – слово устаревшее,
Даже газету с таким именем давно не продают.
Вроде как она, смыслом побледневшая,
Где-то в подворотнях нашла себе приют.

Там собирают рукописную поклажу

И разносят тайно, по ночам,
Всем тем, кому она не на продажу,
И не присягнувшим новым господам.

Нельзя правду ни унизить, ни убить,

А её живую надорвешься проглотить.
И тому, кто не сумел её переварить,
Очень надо что-то от себя присочинить.

Её на сцене исполняли стриптизеры,

Ей рулить пытались церковь и вожди,
А в шапито над ней куражились жонглёры,
Все за ней пытались затоптать следы.

Ещё будут долго тасоваться имена и даты,

Придумывать, кто кого святей.
На той помойке будут и герои, и утраты,
И запахи тлетворные учёных степеней.

Чудовищная пытка для любого —

Это правде заглянуть в глаза.
А сумеешь отвернуться от зеркала кривого —
Увидишь и поймёшь, что истина одна.

Прах к Праху

Знают лучше всех, как надо разговляться,
Те, кто знать не знают, что такое Пост.
Не надо за чужого дядю извиняться
И трусливые призывы принимать за Тост.

На брошенном погосте – трухлявое железо,

Но хилые черёмушки каждый май цветут.
На могилы, древние, как песня Марсельеза,
Много, много лет печеньки не несут.

Кто рождён из праха – превратится в прах

И будет только пылью испаряться,
Но тогда откуда первобытный страх,
Что и оттуда могут возвращаться?

Когда сотни смертных приговоров,

А палачи цветут от вида крови,
Кривые линии кладбищенских заборов
Очертят новых жертв «Земли и Воли».

Это новый, первый круг из девяти,

Но тут новому не смогут научить.
Вот правдолюбца к плахе подвели,
Его уговорили мучеником быть.

Ёлки по деляне метят топором,

А людей – судебным приговором.
Кто долго был неприкасаемым лицом,
Уйдёт с заслуженным позором.

Предлог и причина

Хочу, чтобы всегда был предлог и причина
Посидеть за столом с друзьями,
Чтобы водки испить из графина
И закусить бочковыми груздями.

И чтобы всегда был предлог и причина

Заявиться домой с цветами.
И чтоб тебя не пугала моя щетина,
А ты меня не пугала слезами.

Надо, чтобы всегда была причина и предлог

В самой безнадёжной ситуации
Встретиться глазами и начать диалог,
И прийти к понятной ориентации.

Но не хочу, чтобы была причина и предлог

Сидеть и тупо выжидать,
Уставившись в газетный некролог,
Понимая, что уже не надо ждать.

И не надо ни предлога, ни причин,

Остаётся только помолиться
И, когда на гроб накинут балдахин,
Надо с неизбежностью смириться.

И почувствуй, как хочется жить!

И тут не нужна причина, и не нужен предлог,
Но закон бытия не дано изменить,
И потому по каждому написан эпилог.

Простите