Коллекция детективов

– От женщины по имени Лукреция Бриджес. Для всех, кроме неё, Долли Драпьер была отличной девушкой. Знаешь, почему? Потому что миссис Бриджес – сама зло, а рыбак рыбака, как говорится, видит издалека.

Д. Ритчи «У КОГО «ЗНАТНАЯ ДАМА»?»

Совершенно СЕКРЕТНО №5/264 от 05/2011

Бернис Леку придвинула большие цветные фотографии «Знатной дамы» к мольберту.

– Какая у неё загадочная улыбка!– восхищённо заметила она.– Её вполне можно было бы назвать «Таинственной незнакомкой».

– А мне кажется,– возразил я,– что она просто жеманничает.

– Может, ты и прав. Я где-то читала, что тогда у всех были ужасные зубы. Красавицы прошлого в отличие от современных королев красоты боялись показывать их в улыбке и поэтому старались поменьше улыбаться.

– У меня встреча на таможне,– сказал я, глядя на часы.– Потом нужно ещё заскочить к Зарчетти за штемпелем. Так что дел по горло.

– А не проще зайти в любой магазин и сделать копии?

– Проще, но я не хочу, чтобы штемпель был копией,– объяснил я.– Он должен быть подлинным. Полиция обязательно явится к Зарчетти с вопросами, и я хочу, чтобы они нашли этот самый штемпель.

Бернис внимательно посмотрела через увеличительное стекло на угол почти законченной «Знатной дамы» и нанесла легкий мазок янтарного цвета.

– Тебе раньше доводилось воровать?– поинтересовалась она.

– Только рентгеновские снимки.

Всё началось в Париже три недели назад в кабинете месье Андре Арно. Мы как раз заканчивали подготовку к поездке «Знатной дамы» в Америку. Хозяина вызвали по какому-то делу, и он надолго ушёл.

Сначала я сидел в кресле, потом встал и начал разглядывать занятные вещицы. По природе человек я любопытный. Поэтому, наверное, в одном из ящиков стола я нашёл рентгеновские снимки «Знатной дамы».

Сначала меня удивило, что они лежат не в сейфе, а вот так запросто в столе, но подумав, я пришёл к выводу, что, хотя сама «Дама» и стоит несколько миллионов, её рентгеновские снимки никому не нужны. О них вспоминают лишь раз в два-три года. Так что едва ли кому-то может прийти в голову украсть их. Затем я вспомнил о потрясающем таланте Бернис к копированию полотен старых мастеров и подумал, что наша жизнь могла бы значительно улучшиться, обладай мы крупной суммой денег. В этот момент в моей голове и родился дерзкий план кражи. Я сунул снимки в карман. Когда вернулся Арно, я сидел в кресле и громко восторгался копией Рубенса, висящей на стене.

С тех пор прошло три недели. Я сидел в студии Бернис, которая наносила последние штрихи.

– За свою жизнь великий мастер написал 87 портретов, 112 из них находятся в Соединенных Штатах.– Она оценивающе посмотрела на свой труд.– Если бы я жила в то время и была мужчиной, то тоже прославилась бы на века.

– Мне ты больше нравишься в наше время и женщиной.– Я вновь посмотрел на часы.– Мне пора, Бернис. В три у меня встреча с Амосом Пулвером.

– По поводу Ренуара?– Она на мгновение оторвалась от мольберта и вопросительно взглянула на меня.

– Да.

– И что ты решил?

– Что это подлинник.

– Что ты сделал? Бросил монету?– хмыкнула моя возлюбленная.

– До свидания, Бернис.

Я вошёл в особняк Амоса Пулвера за несколько минут до трех часов. Луис Кенндалл, эксперт из галереи «Оукс», и Уолтер Джеймисон, считающий себя самым крупным специалистом по Ренуару, были уже на месте и ждали меня.

Два месяца назад Пулвер купил Ренуара на аукционе Холлингвуда. Его вполне устроила цена – сорок тысяч долларов. Состояние покоя и удовлетворения закончилось неделю назад, когда он прочитал в приёмной дантиста в журнале о подделках, которые сплошь и рядом модно найти в картинных галереях. Пулвер встревожился. Он немедленно вызвал нас и попросил определить подлинность его картины. Каждый из нас изучал полотно два дня.

Амос Пулвер отрезал кончик сигары, раскурил её и внимательно посмотрел на нас.

– Ваш вывод, джентльмены?

– Я считаю,– заговорил первым Луи Кенндалл,– что ваша картина подделка.

– Вы ошибаетесь.– Джеймисон холодно посмотрел на Кенндалла.– Картина вне всяких сомнений принадлежит кисти Ренуара.

– А вы что думаете?– повернулся Пулвер ко мне.

– Ваш Ренуар настоящий,– ответил я после небольшой паузы.

– Но это же смешно!– не выдержал Кенндалл.– Любой дурак вам скажет, что эта картина – жалкая и неудачная попытка скопировать сдержанный стиль Ренуара.

Уолтер Джеймисон вопросительно поднял брови. Игра бровями была его визитной карточкой, когда он хотел выразить неодобрение.

– Что вы знаете о «сдержанном» стиле Ренуара?– высокомерно осведомился он.– Я написал об этом шесть больших статей-исследований.

– К черту сдержанный стиль!– нетерпеливо прервал спор Пулвер.– Мне было нужно мнение экспертов, и я получил его.– Он достал из бумажника три чека и вручил их нам.– Но я бы предпочёл, чтобы оно было единодушным.

Когда мы встали, чтобы уйти, миллионер попросил меня задержаться. Он плеснул в хрустальный стакан бурбон и протянул его мне.