Колодец детских невзгод. От стресса к хроническим болезням

Трагический опыт собственного сына и племянницы сделал доктора Роберта Гатри настоящим фанатом своего дела. Он знал: если бы ФКУ отследили вовремя, подходящий режим питания позволил бы предотвратить серьезные неврологические повреждения. В то время заболевание диагностировали с помощью так называемого «подгузникового теста»: измеряли содержание токсичных производных фенилаланина в моче. Несмотря на то что анализ был точным, он не был достаточно чувствительным, для того чтобы выявить вредные производные на этапах, предшествующих тяжелым поражениям мозга.

Гатри твердо решил найти более эффективный метод измерения фенилаланина в крови. Использовав опыт, полученный в ходе работы над исследованиями рака, он смог разработать анализ, для проведения которого требовалось всего несколько капель крови. Кровь наносили на бумажный фильтр, после чего этот фильтр помещали в бактериальную культуру, для роста которой требуется фенилаланин. Если бактерии начинали размножаться, становилось понятно, что фенилаланин присутствует там, где его быть не должно.

В 1960 году одна из первых проб этого анализа была проведена на детях из психиатрической больницы в Ньюарке (штат Нью-Йорк). Анализ подтвердил каждый известный случай ФКУ, а также выявил еще четыре случая, оставшихся незамеченными. Вскоре после этого Гатри открыл лабораторию неподалеку от детской больницы в Буффало и за два года протестировал на ФКУ больше 400 тысяч младенцев из 29 штатов. Новый скрининговый метод позволил выявить 39 случаев ФКУ у новорожденных; лечение было начато достаточно рано, поэтому повреждения мозга удалось предотвратить. Впоследствии благодаря подобному анализу не был пропущен ни один случай ФКУ.

* * *

Долгие годы после разработки теста Гатри активно отстаивал идею скрининга каждого новорожденного с целью выявления ФКУ еще до того, как малыш и мама выпишутся из больницы. Вместе с единомышленниками он боролся за то, чтобы проведение этого анализа было утверждено законодательно. И добился успеха: со временем скрининговый тест новорожденных был даже расширен, и современных малышей проверяют на наличие 29 расстройств, которые в долгосрочной перспективе могут привести к неврологическим повреждениям. Тест Гатри используется более чем в семидесяти странах. Он помог бесчисленному количеству детей реализовать потенциал, данный им Богом. Если, на ваш взгляд, это не делает Гатри «самым сексуальным мужчиной из когда-либо живших», то я, честно говоря, даже не знаю, что на это сказать.

Для меня подлинное наследие Гатри заключается в создании прецедента разработки универсального скрининга. Об этом я вспоминаю каждый раз, когда вижу балл НДО в карте своего пациента. Так же, как младенцы с ФКУ не имеют выраженных признаков генетического расстройства при рождении, дети с НДО не являются в мой кабинет, повесив на шею табличку: «Я пережил токсичный стресс». Именно поэтому понятие универсальный здесь настолько же важно, как и понятие скрининг. Снова и снова я получаю напоминания о том, что Гатри продемонстрировал всему миру: мы не должны ждать, пока неврологические симптомы наших детей станут видны невооруженным взглядом, тем более если для предотвращения печального исхода требуется предпринять простые меры.

* * *

Через три года после открытия Центра оздоровления молодежи ко мне привели пациентку, которая снова оживила в моей памяти урок Гатри. Лайле было два с половиной года – светловолосая, игривая и не по годам развитая девочка. Однажды осенью 2015 года я сидела на собрании с коллегами и, попивая чаек, пролистывала ее карту. Раз в неделю мы в ЦОМ проводим мультидисциплинарные собрания, где обсуждаем планы лечения пациентов, которых в клинике отнесли в группу высокого риска токсичного стресса. Такой подход к оказанию медицинских услуг нам пришлось изобрести еще в клинике Бэйвью.

…В первое время существования этой клиники меня ошеломляла даже не рабочая нагрузка (которая, конечно, была сумасшедшей), но осознание того, в каких ужасных ситуациях часто оказывались мои пациенты и их семьи. Меня учили лечить астму и инфекции, но моим пациентам нужно было нечто большее, чем рецепты на ингаляторы и антибиотики. Иногда оказывалось, что им необходимо жилье, защита от жестокого обращения со стороны родителей, а то и вовсе такие простые вещи, как туалетные принадлежности. Как-то раз отец одного из моих пациентов признался, что их дом обокрали, и грабитель вынес все – в том числе и рулон туалетной бумаги, висевший на держателе. (Вот уж действительно – обчистили так обчистили, если унесли даже чертову туалетную бумагу!) Чтобы больше никто не вломился в дом, этот отец заколотил окна досками. Вскоре все трое его детей в один и тот же день оказались у меня на приеме с тяжелыми обострениями астмы, и отец искренне интересовался: «Как думаете, док, может быть, они болеют из-за того, что мы курим метамфетамин в доме, в котором все окна заколочены?»