Колодец детских невзгод. От стресса к хроническим болезням

За годы работы сотрудники Национального фонда Криттентона обнаружили, что шкала НДО оказалась одним из лучших инструментов, помогающих девушкам найти свои сильные стороны и научиться защищать свои интересы. Как только в распоряжении женщин – подопечных фонда оказывалась эта информация, они получали возможность иначе взглянуть на обстоятельства своей жизни. Им больше не казалось, что они сами виноваты, что они слишком глупые или что с ними что-то не так. Понимания, как случившееся в прошлом способно влиять на их самочувствие в настоящем и отношение к себе, было достаточно, чтобы запустился процесс исцеления. Женщины осознавали, что их организм демонстрировал нормальную реакцию на ненормальные обстоятельства, случившиеся на разных этапах их жизней. Они нередко делились со своими братьями и сестрами: «Смотри, вот что с нами, оказывается, происходило». Девочки постарше, участвовавшие в программах фонда, рассказывали младшим про НДО и его влияние на них – потому что сами были бы рады, если бы кто-то сообщил им об этом раньше.

* * *

Наша беседа продолжалась. Нэнси Мэнникс рассказала о своей работе в Канаде. Она поведала, в частности, о скептическом отношении к пичканью людей лекарствами. Мало кто спорил с тем, что токсичный стресс обусловлен в первую очередь психологическими причинами, – а значит, последствия НДО можно назвать нормальной человеческой или даже культурной проблемой, которую не нужно превращать в медицинский диагноз; так почему же не дать учителям разобраться с проблемами в обучении, а психотерапевтам – с проблемами в поведении? Не слишком ли мы полагаемся на «нейронауку»?

Опыт работы Нэнси в Альберте сделал ее страстным приверженцем изучения токсичного стресса и идей о том, что скрининг на НДО является обязательной частью стандартной медицинской помощи. В 2005 году она наткнулась на исследование Фелитти и Анды, пытаясь разобраться в том, какую роль детские травмы играют в лечении зависимостей. Примерно тогда же Нэнси обнаружила работы Гарвардского центра развития детей, в которых прояснялась научная база для использования НДО при оценке токсичного стресса. В то время ее работа была сосредоточена на поиске людей и организаций, которые делали важную работу в сфере детского развития, психического здоровья и лечения зависимостей. Впервые ознакомившись с исследованием НДО, она почувствовала, что открыла фактор, на глубинном уровне связывающий сферы, которые так ее интересовали.

Попутно сама Мэнникс и ее коллеги обратили внимание на следующее: бо́льшая часть программ по лечению зависимостей основывалась на идее о том, что клиническая работа должна быть сосредоточена вокруг обсуждения будущего, которое ожидало пациента. Специалисты не хотели слишком много внимания уделять копанию в прошлом. Применялись разнородные методы, выбор которых основывался на индивидуальном диагнозе. Системы лечения, призванные исцелять, были фрагментированными. Мэнникс вспомнила свою семнадцатилетнюю пациентку с расстройством пищевого поведения и зависимостью от кокаина, которой была свойственна сексуальная распущенность. Никто тогда и не думал, что все перечисленное могло быть следствиями одной причины. Поэтому девочку отправили в реабилитационный центр для лечения зависимости; потом в другую клинику для лечения расстройства пищевого поведения; вдобавок психолог проводил с ней «беседы» об опасностях незащищенного секса. Никто не думал, что крайне травматичный опыт, который эта молодая женщина пережила в детстве, мог спровоцировать появление всех ее симптомов, – и поэтому ни один из выбранных методов не был эффективным. Мэнникс и команда ее коллег решили это изменить.

Они начали с того, что собрали специалистов в области лечения зависимостей и их пациентов, для того чтобы обсудить возможные пути улучшения работы системы. Некоторые специалисты с радостью откликнулись, другие сопротивлялись такой инициативе, утверждая, что лучше знают, как обеспечить наивысшее качество оказываемых услуг, – а если кому-то это не помогает, то виноваты сами нерадивые пациенты.

Поэтому Мэнникс решила, что просто обязана распространить научные знания об НДО в Альберте. Она организовала мероприятие, которое сама назвала «каталитической конвенцией» в городке Ред-Дир: пригласила клинических специалистов, ученых, политиков и специалистов в сфере образования. Она также обратилась к ведущим специалистам в сфере токсичного стресса с просьбой представить самые свежие научные данные и сформулировать понятное объяснение влияния травматического опыта, пережитого в детстве, на развитие мозга. По результатам этого мероприятия была сформулирована стратегия действий на много лет вперед, с помощью которой политики и специалисты-практики вместе с учеными могли бы разобраться в НДО и формирующейся вокруг него научной базе.