Колодец и бабочка

– Дальше всё просто. Сами вы украсть кота не могли, вас наверняка запомнили консультанты. И вы дали поручение Габричевскому, решив, что раз парень по уши в вас влюблен, сам бог велел использовать его втемную. Худшего выбора представить нельзя. Габричевский – неуравновешенный, потерявший от вас голову, не понимающий, зачем вам кот и что вы собираетесь с ним делать… – Макар сокрушенно поцокал языком. – Вы, конечно, что-то наврали Илье по поводу кота, но он отлично понял, что это выдумки. В три часа дня вы сели к нему в машину в тупике, ведущем в тихий парк. Вы так торопились на эту встречу, что телефон забыли дома – и это вас спасло от разоблачения в первые же сутки после убийства. Потому что Габричевский жаждал благодарности, он был уверен, что вы должны его вознаградить, а вы, разумеется, не собирались даже целоваться с этим идиотом, не то что с ним спать… Он впал в буйство, так ведь? Орал, что вы лживая сука? Или просто молча лез к вам? Он вас повалил, это несомненно, и тут, задыхаясь под его телом, вы сообразили, что вокруг никого, вы в закрытой машине, а он крупнее и сильнее вас… Надо думать, Габричевский успел здорово вас помять. – Из голоса Макара исчезла насмешка. – Если вы снимете платье, под ним обнаружатся синяки. Завтра вы пойдете к следователю, предъявите гематомы и расскажете, как все произошло. Признаетесь, что Габричевский пытался изнасиловать вас в своей машине и вы, защищаясь, ударили его туфлей в висок. Вам инкриминируют превышение пределов необходимой самообороны. Но хороший адвокат убедит суд принять во внимание смягчающие обстоятельства.

Яровая теперь не отрывала взгляда от Илюшина. Когда он сказал о синяках, она непроизвольно поднесла руку к груди. Юрий дернул шеей, но не подошел к жене, а опустился на ковер, покачиваясь и бессмысленно глядя перед собой. Он тяжело дышал и выглядел оглушенным. «Как бы его сердечный приступ не хватил», – забеспокоился Сергей.

– Когда вы поняли, что Габричевский мертв, стали заметать следы. Юрий вам помог. Действовали вы вполне разумно, и может быть, сейчас говорите себе, что никаких улик против вас не найдется. Не предавайтесь самообману. Вы не вычистили салон машины, и ваш упавший волос, найденный на коврике, уже изучает эксперт. Как и кожу под ногтями Габричевского. Он вас наверняка оцарапал. Невозможно драться с человеком в замкнутом пространстве и не оставить следов.

Юрий поднял к нему бледное лицо:

– Откуда вы знаете про волос?

– Я не знаю, я предполагаю, – поправил Макар. – Вы вполне можете мне не верить. Вы, Любовь Андреевна, совершили оплошность, когда не признались во всем мужу. Надо было честно сказать, как вы планировали использовать кота. Как-никак, Юрий помогал вам избавиться от трупа… Но вот ситуацию с Горбенко он трактовал превратно. Сначала вы поссорились с подругой. Затем посещали какую-то мутную гадалку, раздобыли кота для колдовских ритуалов, к тому же обронили, что Горбенко сама планирует писать книги, без вашего участия… Юрий видел, как вы напуганы. Он заключил, что Наталья вам мешает и вы хотите ее извести.

– Господи, Юра, – испуганно сказала Яровая.

Кожеватов снова с силой провел ладонями от подбородка до макушки.

– Не говори им ничего! – вскрикнула она.

– Мы и без него все знаем, – заверил ее Макар. – Вы никак не могли покушаться на Горбенко: она – ваша самая большая ценность. А вот Юрий, которого вы не посвятили в детали своей хитроумной операции, – мог. После того как вы в ужасе рассказали ему, что Наталья не хочет делиться с вами историями, а будет сама писать романы, он решил, что именно в ней сосредоточен источник опасности. Вы-то с поиском сюжетов непременно что-нибудь придумаете! Газетки там почитаете, журналы старые… А вот конкурента в лице Горбенко вы можете и не выдержать. А Юрию очень нравится быть супругом известной писательницы.

– Юра, молчи… – сквозь зубы повторила Яровая.

– Я и предположить не мог, что ты хочешь приворожить ее, а не извести, – безучастно сказал Кожеватов.

– Ты идиот!

– Влюбить ее в себя… Господи, как тебе могло взбрести такое…

Илюшин дважды хлопнул в ладоши, и оба они, муж и жена, вздрогнули и посмотрели на него. Руки Юрия безвольно свисали, он так и сидел на ковре, ссутулившись, как обезьяна, и только ворочал головой с видимым трудом, будто в шее у него образовался прострел. Яровая подобралась, напряглась, пальцы сжимали кожаные подлокотники, оставляя в них вмятины. Теперь Бабкин намного внимательнее наблюдал за ней, не за мужем.

– Сделка, – напомнил Макар. – Завтра утром я поделюсь со следователем своими умозаключениями. Или я сделаю это прямо сейчас, если не скажете, где вы держите кота.