Колодец и бабочка

Бабкин окинул его взглядом, исполненным глубокого превосходства. Наступила минута, которой он ждал всю последнюю неделю. Тебя могут считать динозавром, намекать на то, что твоим любимым фильмам, которые вышли максимум пять лет назад, уже четверть века… Ты можешь не разбираться в аниме и не отличать вейп от айкоса… Но если ты знаешь, как безболезненно извлечь кота из запертого ящика, ты стоишь всех анимешников, вместе взятых.

– Рано! – объявил Сергей. – Рано, говорю, списывать нас в утиль!

– Какой утиль, что ты несешь? – озадаченно спросил Илюшин.

– Не слабеют умом ветераны!

– А по ним и не скажешь…

– Жди здесь, шепчи этому бедолаге слова поддержки.

С этим напутствием Бабкин скрылся в сарае. В открытую дверь Макару было видно, как по стенам мечется луч фонаря. Вскоре Бабкин вышел, неся на плече то, что с первого взгляда показалось Илюшину медвежьей шкурой. Сергей приблизился, и стало ясно, что это старая телогрейка.

– На любой даче, – провозгласил он, морщась и отгоняя ладонью тучи мошкары, – в любом хозяйстве… Всегда найдутся три вещи: телогрейка, стеклянная банка и накладной стульчак для унитаза…

Он закрепил фонарик в развилке дерева, опустился на колени и поднял телогрейку, широко разведя руки, как будто держал плакат на демонстрации.

– Вскрывай! – скомандовал Сергей.

Макар надавил на свободный конец лома, хрустнуло, и крышка подскочила.

В нос сыщикам ударила волна густой тяжелой вони. Следом за волной что-то сигануло из дальнего темного угла ящика, туго влепилось в рыхлую ткань, словно воланчик в ракетку, и Бабкин тотчас скрутил его в ком.

– Фаршированная телогрейка, – уважительно сказал Макар.

Из телогрейки рычало, орало, вспучивалось во все стороны; затем кот ухитрился просочиться в рукав и оттуда бодал Сергея, пока тот тащил его к машине. Больше всего он боялся грохнуться и выпустить эту тварь. Он ободрал лоб торчащей веткой, у него промокли штаны до колен, и он рявкнул на Илюшина, когда тот замешкался, ища клетчатую полиэтиленовую сумку, которую Сергей лет десять возил в багажнике с непонятными, но смутно противозаконными целями. Нашел, раскрыл ее, чуть не разорвав пополам, и Бабкин с облегчением опустил в раззявленную пасть свою ношу. Стремительно застегнул «молнию» и сунул клетчатый ком в багажник. Раздавшийся оттуда вой не сулил ничего хорошего.

– Погнали, быстро! – Он запрыгнул на водительское место и вдавил ключ зажигания. Макар не успел пристегнуться, а Бабкин уже стартовал, забыл о фонарике и отпертой калитке. – Ему, чтобы выбраться из сумки, много времени не потребуется…

Первые двадцать километров кот придушенно орал. Потом замолчал. Макар дернулся было проверить, не задохнулся ли тот, но Бабкин хмуро бросил: «Сиди!» Он догадывался, что кот выпутался из своей смирительной рубашки и уже разрывает плотный полиэтилен.

– Привезем кошачий труп, – флегматично сказал Илюшин. – После всего пережитого это будет несколько обидно, не находишь?

– Значит, судьба его такая, – огрызнулся Сергей.

– Всё вынес несчастный страдалец, но принял смерть от наших рук, – развил Макар свою мысль. – Занесем в список достижений: угробили больного кота. Все-таки это лучше, чем быть удавленным суеверной посредственностью, которая даже Эверест не смогла толком описать. Это что, уже МКАД? – Он завертел головой. – Куда ты несешься? Нам нужна какая-нибудь ветклиника, в которой есть ночные дежурные…

– К черту, – отрезал Сергей. – Звони Касимову. Я готов сдать эту тварь ему на руки, и пусть дальше сам с ним разбирается. Хочет – пусть везет к ветеринару, хочет – к таксидермисту, хочет – тушит в сметане с грибами…

– Ты очень нервничаешь, Серёжа, – сочувственно сказал Илюшин.

Но все-таки набрал Касимова.

В три часа ночи владелец «Маргалита» ответил мгновенно, словно ждал его звонка.

– Нашли? – выдохнул он. – Господи, как? Как вам это удалось?! Нет, сначала скажите, в каком он состоянии…

– Понятия не имеем, – признался Макар. – У нас не было никаких средств отлова, мы его не разглядели. Он вообще в любую минуту может вцепиться моему напарнику в сонную артерию…

– Я понял, – перебил Касимов. – Вы можете отвезти его в магазин? Я уже выхожу. Там вас встретят.

– Кто нас там встретит в три часа ночи? – недоуменно спросил Бабкин.

Касимов расслышал его вопрос и ответил:

– Сегодня дежурит Людмила Марковна.

На Мясницкой, яркой от вывесок, которых Сергей не замечал днем, шумной, гуляющей, летней Мясницкой он заехал прямо на тротуар перед магазином, наплевав на правила, и заглушил двигатель. Людмила Марковна в бигудях уже ждала их снаружи, придерживая дверь. Бабкин скатился мимо нее по лестнице, неся огромный сложносоставной ком: снаружи – сумка, в сумке – телогрейка, внутри телогрейки – кот. Вопреки его уверенности, Яков Соломонович не выбрался из своего плена. «Неужели сдох, сволочь?» – в ужасе подумал Сергей. Но тут кот завозился.

– Где они? – заорал сверху Касимов.