Колокола (пер.Врангель)

Вернувшись ране Мэгъ, онъ нсколько мгновеній простоялъ у двери ея комнаты, внимательно прислушиваясь. Маленькая двочка, прежде чмъ заснуть, шептала слова молитвы, такой же простой и наивной, какъ она сама. А когда она помянула имя своей милой, милой Мэгъ — такъ она говорила — то Тоби услыхалъ, какъ она остановилась и спросила имя отца Тоби, чтобы помолиться и за него.

Прошло нсколько мгновеній, пока добрый старичокъ настолько овладлъ собою, что былъ въ состояніи растопить хорошенько каминъ и придвинуть къ нему стулъ. Но когда онъ это сдлалъ, когда поправилъ лампу, то вытащилъ изъ кармана газету и началъ читать. Сначала, онъ никакъ не могъ сосредоточить на ней своего вниманія, перескакивалъ съ одного столбца на другой, но наконецъ углубился въ нее, и лицо его приняло грустное и серіозное выраженіе, такъ какъ эта несчастная газета, вновь натолкнула Тоби на безнадежныя размышленія, не дававшія ему покою въ продолженіе всего дня и особенно больно и остро ощущаемыя имъ, вслдствіе всхъ тхъ событій, свидтелемъ которыхъ ему пришлось быть. Внезапно охватившая его симпатія къ его новымъ друзьямъ и забота о нихъ, на время, будто, разсяли его; по какъ только онъ остался одинъ, да еще подъ впечатлніемъ только что прочитанной газеты, переполненной лишь сообщеніями о безконечныхъ насиліяхъ и преступленіяхъ, гнетущія мысли опять охватили его. Находясь въ подобномъ тяжеломъ настроеніи, онъ, какъ разъ, напалъ на описаніе (и оно далеко не было единственное) возмутительнаго поступка одной женщины, которая подъ вліяніемъ отчаянія, посягнула не только на свою жизнь, но и на жизнь своего ребенка. Подобное нечеловческое преступленіе до такой степени возмутило душу Тоби, переполненную любовью къ своей Мэгъ, что онъ выронилъ газету и въ ужас откинулся на спинку стула.

— Безчеловчная и жестокая мать! — воскликнулъ онъ. — Безчеловчная и жестокая мать! Лишь люди, рожденные порочными, лишенные сердца, не имющіе никакой достойной цли, могутъ совершать подобнаго рода преступленія. Все, что я слышалъ сегодня, лишь подтверждаетъ мою справедливую мысль, слишкомъ хорошо доказанную! Да, мы уже родимся порочными!

Куранты отвтили на его слова такъ внезапно, громко и звонко, что ихъ оглушающіе голоса, казалось, пригвоздили его къ стулу.

Но что говорили они?

— Тоби Вэкъ, Тоби Вэкъ, мы ждемъ тебя Тоби! Тоби Вэкъ, Тоби Вэкъ, мы ждемъ тебя Тоби! Приди взглянуть на насъ, приди взглянуть на насъ! Приведите его къ намъ, приведите его къ намъ! Поймайте его, поймайте его! Разбудите его, разбудите его! Тоби Вэкъ, Тоби Вэкъ, дверь растворена настежь, Тоби! Тоби Вэкъ, Тоби Вэкъ, дверь растворена настежь, Тоби! — Потомъ, какъ бы въ бшеномъ порыв, они начинали звонить еще громче, еще сильне и ихъ гармоничные аккорды отдавались эхомъ въ полуразрушенныхъ известковыхъ и кирпичныхъ стнахъ.

Тоби слушалъ. Воображеніе? Мечты? Ничто иное, какъ результатъ его раскаянія въ томъ, что онъ убжалъ отъ нихъ сегодня днемъ? Нтъ! Нтъ! Совсмъ нчто иное! Совсмъ нчто иное! Слышите? Они вновь и вновь повторяютъ: Поймайте и приведите его! Бгите за нимъ! Приведите его! Приведите его! Положительно отъ такого звона, могъ оглохнуть весь городъ.

— Мэгъ, — проговорилъ тихо Тоби, постучавъ въ двери къ дочери, — слышишь ты что-нибудь?

— Я слышу звонъ колоколовъ, отецъ. Они невроятно сильно гудятъ эту ночь.

— Спитъ она? — продолжалъ Тоби, выдумывая предлогъ, чтобы заглянуть въ комнату дочери.

— О, тихимъ, счастливымъ сномъ! Но тмъ не мене, я еще не могу ее оставить, отецъ. Посмотри какъ она крпко держитъ мою руку!

— Мэгъ, — прошепталъ Тоби, — слушай колокола!

Она прислушалась, но на ея лиц, повернутомъ къ отцу, не отразилось ни малйшаго удивленія. Было очевидно, что голосъ колоколовъ былъ чуждъ для нея.

Тоби вышелъ изъ ея комнаты, вновь слъ на стулъ возл камина и сталъ слушать. Прошло нсколько времени. Не было никакой возможности доле сидть здсь; сила, съ которой они призывали его, была прямо таки страшна!

— Если дверь на колокольню дйствительно открыта, — разсуждаль самъ съ собою Тоби, быстро скидывая свой передникъ, но забывъ о шляп,- то что мшаетъ мн подняться на колокольню и удостовряться въ чемъ тамъ дло? Если же она закрыта, то не о чемъ и разговаривать, и я успокоюсь.

Когда онъ безшумно выскользнулъ на улицу, онъ былъ почти увренъ, что дверь на колокольню окажется закрытой и замкнутой на ключъ. Онъ очень часто бывалъ тамъ и рдко когда видалъ ее открытою; не боле двухъ, трехъ разъ за все время. Это была маленькая, сводчатая дверь, съ наружной стороны церкви, въ темномъ углубленіи, за высокой колонной. Она висла на огромныхъ желзныхъ петляхъ и была снабжена такимъ чудовищнымъ замкомъ, что петли и замокъ, казалось, были больше ея самой.