Колокола весны

Акула ж и есть акула. Её ни один акул не возьмёт, как ни гори у него жабры. А он укусит её в пасть, и она вся мигом согласная-пресогласная. Акула по жизни хоть и злюка злюкой. А тут вся неженка. Сама панночка. Он по полной схеме её грызанёт, Акулина на радостях вмиг и цепенеет, солнечно отбывает в кайфульку. Срочно теряет бдительность строго на пятнадцать золотых минутушек. Теряет и не забывает перевернуться на спину. И в эти дорогие пятнадцать минут — ну ёперный театр! — акул во всю прыть хлебает счастье самой большой ведёрной ложкой. Отбиатлонился и, пока цел, пока не счавкала дорогуша Акулинушка, в дрожи скорей насторонь. Вот такая она, Акулькина ламбада. И никаких няш-мяш!

Я налегке припечалился.

Конечно, на акулу Коза вроде не вытянет. Можно не волноваться. Да… Ещё круче… А вот, случаем, не богомолочка ли она? А то ведь на шальных восторгах мебель подвигаешь с нею, а она в благодарность возьми да и слопай тебя? У господ богомолов это запросто… А у пауков? Натешится перепихоном паучиха — и на десерт уже лакомится своим сладеньким хрустким паучком.

У нас пока Бог миловал.

Ну, живём мы неделю. Живём полных две. Всё у нас катится без сучка, без раздоринки. Одно слово, живём хорошо. Ожидаем лучше.

Скованному всё золотой верх!

Ликую я.

Нравится мне моя присушка. Ещё б не нравиться… Красотуля — смак!

Я люблю её целовать. И когда её нет в сакле, я расширяю свой поцелуйный кругозор за счёт внимательного чтения этого дорогого послания влюблённым. Эта газетная вырезка висит у меня над столом на гвоздке в стенке.