Кольцо Анахиты

Дни наши проходят однообразно. Почти вся немецкая свита королевы вернулась в Клеве, но она уже неплохо понимает по-английски, а я и еще несколько фрейлин – по-немецки. Иногда мы сопровождаем Анну в прогулках по саду, но из-за непогоды чаще сидим в ее покоях, вышиваем, читаем вслух, рассказываем всякие истории, играем в карты – оказалось, что королева прекрасный игрок, и это, пожалуй, единственное, что нравится в ней королю.

Каждый вечер мы провожаем королеву в спальню и помогаем приготовиться ко сну. Через некоторое время к ней присоединяется Генрих. Мы оставляем их одних, и за дверями спальни воцаряется тишина.

– Ваше величество, король каждую ночь приходит в вашу опочивальню, – елейно спрашивает отвратительная Джейн, – смеем ли мы надеяться, что скоро вы обрадуете его и всех нас появлением герцога Йоркского[1]?

– Нет, леди Рочфорд, – спокойно отвечает Анна, – я не беременна.

– Неужели, Ваше величество, вы все еще девственны? – Джейн хлопает ресницами, изображая великое удивление.

– Ну что вы, леди Рочфорд, – тонко улыбается королева. – Как же я могу быть девственной, когда король каждый вечер целует меня и желает спокойной ночи, а утром снова целует и говорит: «Доброе утро, милая!»?

Джейн смотрит на меня с недоумением, а я понимаю, что Анна не так проста, как кажется. Она насмехается над Джейн, а та не в состоянии этого понять.

– Знаете, леди Даннер, что король сказал Кромвелю утром после первой брачной ночи? – злорадно спрашивает Джейн, когда мы с ней остаемся одни. – Что у королевы обвислая грудь и дряблый живот. И что от нее отвратительно пахнет. Поэтому он не смог заставить себя исполнить свой долг. А на самом деле, – тут Джейн перешла на шепот, оглянувшись, не подслушивает ли нас кто-нибудь, – со своей язвой на ноге и огромным животом он просто ничего не может. Наверняка ждал, что эта немецкая корова возбудит его, а потом сама заберется сверху и все сделает. А она наивно ждала того же от него. Так что поверьте, королевой ей оставаться недолго. Не для того Его величество женился, чтобы невинно спать на ложе.

Я молчу, от одного вида Джейн меня начинает мутить. Но и ссориться с ней не хочу – она такая же опасная ядовитая змея, какой была ее золовка Анна Болейн. Удивляет одно: как только она не боится злословить о короле и королеве. Почему так уверена, что я не донесу на нее? Конечно, герцог Норфолк, дядя ее покойного мужа, покровительствует ей, но ведь и он не всесилен. К тому же, по-стариковски сражаясь за влияние с Саффолком, Норфолк забывает, что у них за спинами уже стоят молодые и зубастые братья Сеймуры, которые в родстве с наследником престола.

Что до королевы, я поражаюсь ее выдержке и терпению. Она как-то сказала, что с первых минут полюбила Англию и ни за что не вернулась бы в Клеве. Возможно, надеется, что король со временем привыкнет к ней, и она сможет родить сына, чтобы потом жить спокойно в свое удовольствие.

На мгновение я пытаюсь представить, что должна делить ложе с Генрихом, и к горлу подступает тошнота. Мало того, что он стар, уродлив и безобразно толст. Его незаживающая язва на ноге издает запах гниющего мяса. К тому же ни для кого не секрет, что Его величество страдает запорами. Да и как это может быть секретом, когда он беспрерывно испускает зловонные газы, даже за парадным столом. Шлейф ужасных запахов тянется за ним, куда бы он ни шел, – и после этого он говорит, что дурно пахнет от королевы!

Но в одном Джейн не ошибается. Генрих действительно ищет возможность аннулировать брак с Анной. Когда-то, еще маленькой девочкой, она была помолвлена с герцогом Лотарингским, но никаких письменных документов о разрыве помолвки не сохранилось. Это может быть веским основанием для аннулирования брака. Впрочем, в качестве причины вполне хватило бы и отсутствия консуммации. Но это означало бы выставить себя на посмешище. Ведь для всех очевидно: королева вовсе не безобразна, и если Генрих не может осуществить брак, это не ее вина.

Спустя некоторое время мне кажется, что король примирился со своим браком – и с королевой. Анна делает большие успехи в английском, и Генрих с удовольствием беседует с ней. Каждый вечер они играют в карты, улыбаются, шутят, а потом отправляются в спальню – где, впрочем, по-прежнему ничего не происходит.

Но Джейн смеется над моими предположениями:

– Как вы наивны, леди Маргарет. Вот увидите, не пройдет и нескольких месяцев, как с этим браком будет покончено. Для развода уже все приготовлено. Как только нашей немецкой фрау подыщут замену, она тут же отправится восвояси. А пока почему бы королю не поиграть с ней в карты? Кстати, откуда у вас этот перстень?

– Подарок короля моему отцу, – отвечаю я, и Джейн умолкает, хмуря лоб.