Кольцо Анахиты

Отец забирает себе большую часть моего дохода, но ему приходится делиться с Роджером, поскольку я живу у него. Своих денег у меня нет, и на каждую мелочь приходится униженно выпрашивать. Роджер невероятно скуп и жаден, к тому же у него нет ничего своего, кроме придворного жалованья, весьма невеликого, и доходов от приданого жены. К счастью, он редко приезжает домой.

Хотя отцу и не хотелось бы терять мои деньги, он все же надеется выдать меня замуж. Ведь если Эдвард умрет и у Роджера не будет других наследников, графский титул должен будет перейти к моему сыну. Но Роджер был прав: желающие рискнуть стать моим мужем вовсе не выстраиваются в очередь у нашего дома. Хотя я, по всеобщему мнению, хороша собой, и за мной можно получить недурное приданое. Пока кандидатов было всего двое, и мне – пусть и с большим трудом – удалось от них отказаться. Первый – такой же страшный вонючий старик, как лорд Уилтхэм, причем дважды вдовец с целой стаей взрослых детей, а второй – напротив, семнадцатилетний мальчишка с наглыми повадками и прыщавым лицом, единственное достоинство которого заключается в том, что он из Сеймуров.

Я по-прежнему тоскую по Джону. Наверно, нет ни одного дня, когда бы я не вспоминала его. Наши прогулки, разговоры, танцы, ласки и поцелуи. Но иногда его лицо как будто ускользает из моей памяти. Я вижу перед собой его светлые волосы, темные глаза, слегка вздернутый нос, резко очерченные губы, тяжеловатый подбородок – но все это никак не складывается в общую картину. И тогда я с грустью понимаю, что еще нисколько лет – и его образ утратит для меня свой телесный облик, станет лишь тенью, тусклым отблеском счастливых дней.

Бывает, я просыпаюсь ночью в слезах и никак не могу вспомнить свой сон, но точно знаю, что во сне ко мне приходил Джон. Тогда я начинаю мечтать увидеть его наяву – хотя бы призраком. Ведь призраки часто навещают тех, кого любили при жизни, почему бы и Джону не навестить меня? И тут же понимаю, что это была бы еще большая пытка – видеть, но не иметь возможности прикоснуться, обнять, поговорить…

Мне так одиноко в доме Роджера и Миртл, что я бы даже согласилась на придворную должность – если бы кто-то мне ее предложил. Но что мне делать при дворе, если там нет королевы? Генрих еще грустит по Джейн Сеймур – и тут наконец я могу его понять, ведь он тоже потерял любимого человека. Но это не значит, что мне жаль его. Я никому не признаюсь, что именно короля виню в смерти Джона. Ведь если бы он смирился со своей долей и жил бы до самой смерти с королевой Екатериной, если бы признал наследницей леди Марию или даже – вопреки обычаю – своего незаконного сына Генри Фицроя, то, может, не возжелал бы леди Анну, не рассорился бы с папой, не пошел бы против монахов. Но с таким же успехом я могу винить и самого папу – за то, что не согласился признать брак Генриха и королевы незаконным и вынудил его к безумным шагам.

В последние годы я редко бываю на мессах. Это совсем не та церковь, которая была в моем детстве. Я знаю, леди Мария – верная католичка, но вряд ли когда-нибудь она станет королевой, ведь у Генриха теперь есть наследник – сын Джейн Сеймур. А может быть, будет и еще один. Говорят, королю подыскивают новую жену. Видимо, это будет политический брак – ведь Генриху нужны союзники в его вечном соперничестве с французским королем. А поскольку с католическими правителями он не в лучших отношениях, наверняка его новая супруга будет из протестантов. Но боюсь, найти ее будет непросто – наверняка, по всей Европе о Генрихе распространилась дурная слава как о короле, который с легкостью избавляется от своих жен.

В начале ноября неожиданно приезжает отец, которого я не видела уже три года. Не так давно он что-то не поделил с Томасом Кромвелем, главным советником короля, и вынужден был оставить двор. Теперь все свое время и силы он отдает строительству замка, которое вот-вот будет закончено. Роджер говорит, что это будет второй Хэмптон-корт, только чуть поменьше.

Отец передает мне распоряжение короля, полученное через герцога Саффолка. Я должна немедленно явиться ко двору, чтобы присоединиться к придворным, которые отправятся в Дувр встречать невесту Генриха – принцессу Анну Клевскую.

Мы задерживаемся в Дувре надолго: шторм не позволяет кораблям выйти из Кале, где принцесса в сопровождении своей свиты и встречающих уже две недели ждет подходящей погоды. Я знакомлюсь с Кэтрин Уиллоуби, молодой женой Саффолка, о которой когда-то рассказывал Джон. Кэтрин умна, решительна, но не слишком дружелюбна. Однако гораздо более неприятна Джейн Болейн, виконтесса Рочфорд, такая же, как и я, будущая фрейлина Анны Клевской. Все знают, какую роль сыграла она в обвинении Анны Болейн и собственного мужа, а сейчас Джейн пытается изображать святую мученицу. Наверняка будет за всеми шпионить для герцога Норфолка.