Кольцо Анаконды. Прибалтийские тигры. Хроники

«Прошло почти двадцать лет и тут внезапно выяснилось, что, в частности, в независимой Литве ниже уровня бедности живет каждый третий ее житель.» [10]

Более того «эксперты утверждают: уровень риска нищеты в Литве стабилен, не уменьшается и социальное разобщение.

По информации департамента статистики при Минфине Литвы сейчас в республике из 2 750 000 человек населения в абсолютной нищете живут 312 000 — почти 12 % населения.

В этой социальной группе доходы на одного человека не превышают 245 евро (менее 515 евро на семью из двух взрослых и двух детей).

Денег у этих людей едва хватает на продукты питания, средства гигиены, уплату налогов, самые необходимые бытовые мелочи.

Ещё примерно 350 000 (почти 13 %) жителей балансируют у черты бедности.» [124]

«В Литве бедность оказалась 29,6 %.» [10]

Не лучше обстоят дела в Латвии и Эстонии.

«Ниже черты бедности в 2017 году жило 28,2 % латышей и 23,4 % эстонцев.

Нет, бедность конечно существует везде.

В среднем по 28-ми странам ЕС за ее чертой живет каждый четвертый-пятый европеец (22,5 %).

Но если взглянуть на цифры подробнее, становится видно, что конкретно у чехов бедность составляет всего порядка 12 %, у финнов, словаков, голландцев, датчан, шведов, немцев и мальтийцев с поляками она находится в коридоре от 16 до 18 %.

В любом случае выходит так, что при любой позиции спорящих относительно точности опорной цифры, по европейской методике уровень бедности в РФ находится в том же коридоре размера доли от всего общества, что и у финнов с датчанами и немцами — 16–18 %.

Даже находящиеся сейчас в кризисе британцы имею лишь 21 %.

Тогда как в Болгарии она почти достигает 40 %, в Греции и Румынии колеблется у отметки в 35 %.

Кстати, из графиков европейских статистиков еще очень наглядно видно, что уровень бедности в странах Европы сильно зависит от степени постиндустриализации их экономики.

Где-то вынужденной, как в Прибалтике, а где-то являющейся следствием постепенного поражения в геоэкономической конкуренции, как, например, в Италии и Испании.

Если про деньги еще спорить как-то можно, то с очевидной и вопиющей убылью населения уже нет.» [10]

«Положение прибалтийских стран также показывает состояние демографии.» [74]

«За время независимости из Прибалтики уехало в сумме почти полтора миллиона человек.

Но по республикам эта беда прошлась весьма неравномерно.» [43]

«Так население Эстонии, Латвии и Литвы уменьшилось за 27 лет независимости на 15 %, 27 % и 24 % соответственно.» [74]

По другим источникам за последние 9 лет, то есть «за 2009–2018 годы Литва и Эстония оказались антилидерами по иммиграции: Литва — минус 23,5 %, Эстония — минус 10,9 %.» [63]

Видно, что из трех республик «Эстония пострадала меньше всего, потеряла около 200 тысяч, и что главное — в прошлом году вышла в миграционный нулевой баланс.» [43]

Так как «1,3-миллионное эстонское население в последнее время пополняется русскоязычными иммигрантами с Украины.» [132]

Есть мнение, что «такие миграционные тенденции связаны с уровнем советской индустриализации.

В Эстонии её было меньше всего.» [43]

Однако, тут приключился другой казус.

«Одно из последствий политики, которую руководство Эстонии после 1991 года проводило и проводит в отношении своего русскоязычного населения — то, что подавляющее большинство жителей северо-востока республики стали гражданами не Эстонии, а России.

Мы можем иронизировать по поводу того, что и жители Эстонии эмигрируют из страны в поисках лучшей доли, но, если посмотреть на наши приграничные с ней территории — картина получается практически такой же, разве что поток «эмиграции» направлен внутрь России, а не вовне.» [8]

За время «независимости» «Латвия с Литвой пострадали больше Эстонии и пока продолжают терять население.

Советской индустриализации было в Латвии-Литве значительно больше.

И она тихо загибается, не перенеся евросоюзных реалий, соответственно высвобождаются люди, и их надо куда-то девать.

Потому в Прибалтике бытует мнение, что с окончанием процесса деиндустриализации (тут его называют адаптацией и конвергенцией) миграционные процессы стабилизируются, как в Эстонии.» [43]

Действительно «как только Россия исчезла, как рынок сбыта, оказалось, что ее нечем заменить, и вместо товаров из Латвии поехали люди.

Эти люди уехали, и, скорее всего, никогда не вернутся, Латвия просто опустела.

А когда пойдет следующее поколение, уменьшение населения будет уже катастрофическим", — сказал Владимир Брутер, — "И будущее Латвии в тех условиях, что есть сейчас — еще более грустное, чем ее настоящее".» [47]

«Будущее Латвии находится под угрозой в связи с массовой эмиграцией (в настоящий момент она достигает 33 % численности населения после обретения независимости в 1991 году) и низким уровнем рождаемости.» [104]

И что важно отметить: «за последние 20 лет в Латвии главным фактором депопуляции являются не эмиграция и смертность, а именно низкая рождаемость.» [63]

Только за один 2018 «год население Латвии сократилось на 14,4 тыс. человек, и в настоящее время составляет 1 920 000 человек.