Кольцо огня

– Ладно. – Я кручу затекшими плечами. – Что мы имеем? Соломон владел кольцом, и явно можно исключить вариант, в котором Александр снял регалию с его мертвого пальца.

У Кимми вырывается какой-то странный звук.

– Соломон не приказал похоронить себя с ним, – добавляет Гор. – Разумеется, это мы проверяли.

– Значит, перед смертью Соломон снова спрятал Кольцо огня или отдал кому-то на хранение, причем явно не Менелику и царице Савской, а паре магов. Вопрос: где они с ним скрылись?

– А разве не существует завещание Соломона? – уточняет Кимми. – Там ничего об этом не написано?

– Нет, – отзываюсь я, раздраженная молчаливостью бессмертных. Естественно, они хранят свои секреты при себе. А меня уже от этого тошнит. – Так называемое «завещание» – это рукопись четвертого века нашей эры, и ее автор неизвестен. В действительности он не связан с Соломоном. Я проверяла, когда мы искали скипетр. Кстати, сколько времени твой господин и повелитель отводит мне на поиски? Когда он вышвырнет душу Малакая на съедение демонам?

Азраэль едва заметно вздрагивает.

– Осирис мне не господин и не повелитель.

– Даже так? – Звучит, наверное, немного цинично. – А мне показалось иначе.

Ангел порывается что-то добавить, но его перебивает Сет.

– Описание города слишком расплывчатое. Под описание подходит очень много мест тех времен. Если Каллисфен хотел сообщить дяде какое-то название, то, по всей видимости, воспользовался шифром.

– Опять? – стонет Гор. – Только не это! Я уже сыт ими по горло.

– Такой вариант я рассматривал, – с сожалением признается Платон. – Каллисфен не применил ни один из известных в ту пору шифров. Александр бы заметил. Тут что-то другое.

– Если не шифр, то, может, скрытое сообщение, – размышляю я вслух.

– А в чем разница? – спрашивает Азраэль.

Я нервно ерзаю на месте, испытывая острое желание сразу же проверить свою теорию.

– В детстве мы с Малакаем иногда обменивались сообщениями, которые не должны были прочесть наши родители. – Безусловно, если бы захотели, они бы это сделали, но мама с папой позволяли нам иметь свои секреты. – Мы писали их молоком или лимонным соком на бумаге, и если слегка нагреть листок, то надпись становилась видимой.

От этого воспоминания меня охватывает грусть. Тогда я еще считала, что жизнь не способна мне навредить. В кругу семьи я чувствовала себя неуязвимой.

– Молоко и лимоны. – Если Азраэль начнет смеяться, я лично его убью, но его голос, наоборот, звучит мягче. – И какие же тайны вы друг другу отправляли таким образом?

– Это просто пример того, как можно послать сообщение, – резко отвечаю я. – Каллисфен знал, что царь планирует его казнить, так что должен был придумать способ передать Аристотелю название города. Какой-нибудь простой фокус Александр бы раскусил, ведь он наверняка приказал проверять почту летописца.

Платон кивает.

– Александр не хотел оставлять свидетелей. По всей вероятности, он опасался не только магов и демонов, но и бессмертных. С тех пор как завладел Кольцом огня, царь превратился в параноика. Единственный, кому он еще доверял, – это Гефестион.

– Если я правильно понял, ты имеешь в виду надпись под надписью, – говорит Данте.

Я согласно киваю.

– Письмо может быть палимпсестом. Если Каллисфен сначала написал настоящее сообщение, а потом стер его, чтобы написать это послание, то нам, возможно, удастся проявить изначальный текст.

– А папирус не слишком древний для чего-то подобного? – скептически интересуется Кимми. – Разве эта технология не начала использоваться гораздо позже?

– Отсутствие сохранившихся рукописей еще не означает, что их не существовало.

– Попробовать стоит. Дай мне перчатки, – просит Данте. Надевает их, берет одну страницу и подносит к свету, выглядя при этом непривычно взволнованным. – Намик использует настойку из желчи, чтобы сделать старые записи видимыми. К сожалению, не всегда получается как надо.

– В вашей библиотеке есть палимпсесты? – Кто бы мог подумать.

– Разумеется. Из Александрийской библиотеки. Азраэль не говорил, что мы спасли часть ее коллекции?

– Да, говорил, – киваю я. – Может, ты мне как-нибудь ее покажешь?

– С радостью организую. – Джинн кладет страницу обратно на стол, однако невооруженным глазом ничего не рассмотреть. – Намик придет в восторг от возможности провести тебе экскурсию. Но предупреждаю: среди книг он может заболтать тебя до смерти.

Лучше не бывает. Наверняка Александрийская библиотека – истинная сокровищница знаний.

– Разве в наши дни не существует более прогрессивных методов исследования папируса? – прерывает нас Азраэль.

– Существует, но я не хотела бы ставить эксперименты на нашем письме. Мне надо собрать кое-какую информацию. Правда, одна идея у меня уже есть. Завтра буду знать больше и тогда дам вам знать. – Я намеренно обращаюсь к Данте, поскольку кольцо принадлежит джиннам.

– Спасибо. Я очень надеюсь, что ты его найдешь.

Я тоже надеюсь.