Кольцо Веры

— Что у вас ещё? — недовольно произнес Советник.

— Разрешите обратить ваше внимание на ещё одно убийство за минувшие сутки. Журналисты о нём ещё не знают. По степени жестокости оно не уступает посажению на кол. Вот справка, — доложил офицер и протянул бумагу.

«Толковый», — отметил Советник и, отпустив дежурного, погрузился в чтение рапорта: — В 7.30 на территории лютеранского кладбища «Смоленское» на Васильевском острове сторожем и рабочими кладбища обнаружен труп мужчины, привязанный к вкопанному в землю заострённому шесту, напоминающему тяжёлое копьё. Осмотром судмедэксперта установлено, что смерть наступила от выгорания внутренних органов потерпевшего. Обнаруженные рядом с местом происшествия канистра с остатками лампадного масла, смешанного с керосином, воронка с гибким длинным шлангом и кусок промасленной верёвки позволяют предположить, что казнённому еще живому ввели в желудок горючую смесь и фитиль, после чего подожгли конец верёвки, торчащий изо рта. Импровизированный факел в течение пяти минут привёл к смерти футбольного болельщика из Италии, что установлено наличием паспорта и шарфа миланского клуба «Интер».

«Две казни за одну ночь не могут быть совпадением. Изобретательность исполнителей очевидна и указывает на профессиональную подготовку группы лиц, объединённых какой-то фанатичной идеологией», — сделал вывод Советник. Его не покидало тревожное чувство, что существует какая-то взаимосвязь этих и некоторых других событий в городе за последние несколько дней, и неприятные сюрпризы не закончились.

Утренний телефонный звонок Пиоровского застал Алексея и Веру ещё в постели. «После вашего сообщения вчера вечером я не утерпел и поехал на городскую квартиру. Захотел проверить одну неожиданную версию — память подсказала мне историю одной странной записки барона фон Кёне в архиве Государственного Эрмитажа. Барон был хранителем и советником по учёной части Санкт-Петербургского Эрмитажа. В 1865 году он купил в коллекцию музея картину «Мадонна Литта» кисти Леонардо да Винчи. Картина была датирована 1491 годом и находилась в коллекции того самого Джулио Литта, который верно служил Екатерине Второй и был послом Мальтийского ордена в России. Именно он вручал регалии великого гроссмейстера Ордена императору Павлу Первому. Картина, купленная у потомков Литта в Милане, была отреставрирована дворцовым мастером-столяром Александром Сидоровым и перенесена с прежней основы на холст. При реставрации был обнаружен тайник в торце деревянной основы картины — выдвижной пенал с вложенной в него запиской с оттиском перстня приора Мальтийского ордена. Деревянная основа не сохранилась, записка отправлена в архив Государственного Эрмитажа, а текст ее барон Кёне упоминает в атрибуции картины как исторический курьёз. Текст в переводе гласит:

Мадонна сохранит магистра тайну,

Зло матери своей забудет сын.

Возвысил прадеда величие бескрайно

Потомок, победитель сарацин.

Железному Кольцу — железный рыцарь-страж —

Мальтийского и русского марьяж.

Моя помощница готовит подробную справку и обязательно разыщет это письмо в эрмитажном архиве. Такая вот история, — увлечённо рассказал академик и добавил нетерпеливо: — Надеюсь вас сегодня увидеть, я уже отправляюсь к себе на острова». — «Собираемся, Михаил Борисович, через час выезжаем», — уверил его Алексей и в очередной раз подивился неутомимой работоспособности и азарту Пиоровского.

Подъехавшие к особняку академика Алексей и Вера были встречены полицейским оцеплением. Несколько машин и автобусов разных правоохранительных служб заполнили пространство у ворот и на участке перед домом. Люди в форме и в штатском сновали туда-сюда, тщательно осматривая территорию вокруг.

— Что происходит? — обеспокоенно спросила Алексея Вера, выходя из такси.

— Сейчас выясню, останься пока здесь, — ответил Полковник и направился к группе мужчин представительного вида, что-то тихо обсуждавших у входа в дом.

«Ну, теперь из Москвы замучают», — донеслись до Алексея слова одного. «Это точно», — согласился другой.

«Неужели несчастье с академиком?» — встревожился Полковник и обратился к мужчинам:

— Вы не могли бы сказать мне, что здесь произошло?

В ответ Алексей получил три требовательных вопроса, по одному от каждого:

— Вы кто?

— Что вам здесь надо?

— Документы есть?

— Господа, — парировал Полковник, — я старинный друг семьи академика Пиоровского, приехал к нему по предварительной договорённости. Вижу — здесь что-то произошло, раз здесь полиция. Я волнуюсь, переживаю, вот и решил поинтересоваться.

— Документы! — повысил голос один из мужчин.

— Пожалуйста, — Полковник протянул пенсионное удостоверение полковника юстиции. — И всё же, Михаил Борисович дома? С ним всё в порядке?

— С ним всё в порядке, — раздался голос за спиной Алексея.

Обернувшись, он неожиданно для себя увидел своего старого товарища — советника Михаила Зубова.

— Здравствуй, Алексей! Ты что, знаком с Пиоровским? Я этого не знал, — сказал Советник.