Колыбель

— Ты чего мне голову морочишь? Все ведь запомнил и так.

Бондаренко поправил ремень и многозначительно заявил:

— Спрашиваю, потому что имею одно предположение.

— Ну и имей, а мне надоело объясняться, — отошел Василий от участкового.

На берегу собралось довольно много народу. Был тут даже Анатолий Руснак. Высокая фигура в белой рубахе мелькала то там — у машин, то здесь — у воды. Василию вдруг захотелось, чтобы не надоедливый участковый, а сам секретарь парткома стройки расспрашивал о стычке в море. Но тот был занят разговором с Никитой и Андрюхой Колосовым. Василий приблизился к ним. Андрюха рассказывал о том, как встретился с ним, Василием Конешнио. Василий солидно кашлянул, хотел было вмешаться, но тут Руснак спросил о состоянии Иванова. Василь подошел к группе вплотную и четко доложил:

— Когда я передавал пострадавшего, товарищ парторг, в руки шофера Бакланова из колхоза «Заветное», Иванов был в состоянии бессознательности.

Позвали Бакланова. Тот сообщил, что Иванова оперирует главный врач больницы. Он как раз оказался там в связи с беспрецедентным случаем за всю историю райбольницы. В один момент рожали сразу три женщины.

— Ну и как? — невольно вырвалось у Никиты.

— Товарищ Комитас — классный специалист, я справлялся перед тем, как отправить мою Агриппину в руки эскулапов.

— Родили? — наседал Никита.

— Моя мальчишку должна родить, — заявил Бакланов.

Василий вздохнул и побрел потихоньку по берегу.

— Стой! — раздалось сзади.

Василий вздрогнул. Ему помни́лось, что бандиты у берега. Это на них кто-то крикнул. Василий бросился к своей лодке, где оставил ружье. Ружья на месте не было.

— Не трудитесь искать оружие, гражданин Конешно.

Василий поднял голову. Перед ним стоял с его ружьецом на плече участковый Бондаренко.

— Поговорим начистоту, — предложил он весело.

— Да сколько же можно! — взорвался Василий.

— Сколько нужно, столько и придется говорить, пока не выяснится правда.

— Чего не выяснится?

— Пока мы не узнаем истину.

— Отдай ружье! — потребовал Василий.

— Ружье конфисковано.

— С чего это?

— Есть подозрение, что именно из этого ружья и была совершена попытка убить рыбинспектора.

— Ничего подобного. Это ружье мое. Я его, когда отправил Вальку в больницу, снял со стены дома.

— Кто может подтвердить?

— Иди ты... знаешь куда. Вот навязался!

Василий развернулся уходить.

— Стой! — Бондаренко догнал Василия, схватил за руку. — Василий Конешно! Вы арестованы по подозрению в покушении на Жизнь рыбинспектора, Иванова.

— Что-о? — Василий даже пошатнулся.

— Спокойно. Если желаете признаться до начала следствия — пожалуйста! Это смягчит вам вину. Я даже не стану заявлять, что провел с вами предварительный допрос. А вам зачтется это как сдача с повинной.

— Ах ты, зараза! Ты меня, спасшего Вальку от бандитской дроби, подозреваешь?! — Василий набычился, стал яриться и наступать на опешившего участкового. Бондаренко полагал, что сразит преступника четко сформулированным обвинением.

— Прошло более двух часов, — наконец обрел уверенность участковый, — лодки нет. Возможно, никаких браконьеров нет и не было. Вы, гражданин Конешно, я думаю, отрицать не будете, угрожали не так давно застрелить товарища Иванова? Бегали по деревне с этим вот оружием, — участковый потряс ружьем, — кричали: убью, убью, за то, что рыбинспектор у вас временно конфисковал лодку и оштрафовал?

— Бегал, угрожал... Но не всерьез же! В расстройстве!.. А Валька сам прибежал ко мне, мол, помоги. Трое в лодке пошли, наверняка аханы поднимать. Еще мать не спала моя. Она подтвердить может.

— Мать отпадает. Близкая родственница.

— Ну, тогда сам Валька, если выживет, — Василий устало опустился на борт лодки. Хотел было что-то сказать еще в защиту от столь неожиданного обвинения, но почувствовал, что не сможет этого сделать, язык не слушался. Голоса не было.

Трое в лодке гребли, сменяя друг друга все чаще, уже более двух часов. Берег, обозначенный редкими ночными огоньками, казалось, не приближался.

Когда появилась лодка, Бондаренко оставил Василия и бросился к воде, зашагал параллельно движущейся лодке.

Василий бежал следом за участковым:

— Ружье хоть верни!

Лодка на миг замерла, пошла перпендикулярно берегу.

Первым на песок стал высокий. Встретившись взглядом с Андрюхой Колосовым, он, что-то пробормотав, опустил голову.

Бакланов громко сказал:

— Какая невоспитанность! Ну просто пошлость и хамство!

Высокий рванулся и бросился бежать. Этого никто не ожидал.

— Стой! Стой, стрелять буду! — вопил вслед высокому Бондаренко.

За беглецом бросилось сразу несколько человек. Замешательство позволило выбравшемуся на песок еще одному браконьеру побежать в другую сторону. Тот, что оставался в лодке, поднял ружье и пошел на берег спокойно и решительно.

Василий, только что вернувший себе свое ружье, замер чуть позади участкового.

— Брось оружие! — громко приказал Иван.

— Выкусишь! — ответил бандит.

Иван схватился за кобуру. Вынуть оружия не успел. Два выстрела прозвучали почти одновременно.