Колыбель чудовищ

Изабель поморщилась, представив, какова на вкус холодная кровь, лишенная мощного энергетического заряда, испускаемого человеческим телом, который особенно сладок непосредственно перед моментом смерти. Нет, она бы ни за что не смогла так жить. Гадость какая. И, главное, ради чего такие жертвы? Ради сохранения жалких человеческих жизней? Да ведь людей — как муравьев в муравейнике: даже если погибнут десятки, сотни, это никаким образом не повлияет на общую популяцию. Учитывая скорость их размножения и врожденное стремление убить себя. Да они же сами ежедневно себя губят — алкоголем, наркотиками, едой, таблетками, депрессиями, войнами, авто- и авиакатастрофами… Какого черта их щадить? В конце концов, именно вампиры — высшее звено пищевой цепочки, наделенные совершенным разумом хищники, шедевр эволюции! Глупо отрицать свою сущность.

— Я понимаю твое желание увидеть сородичей, помимо меня, — уже мягче произнес Марк, касаясь ее щеки прохладными пальцами. От его длинных черных когтей пахло запекшейся кровью. — Ты скучаешь тут одна, когда я ухожу на охоту. Но ведь теперь у тебя есть крошка Лиза, не так ли?

— Мамочке грустно? — удивленно спросила девочка, отвлекаясь от своей новой игрушки.

Марк улыбнулся, притянул ее к своей груди.

— Нет, малыш, мама больше не грустит. Теперь у нее есть семья, я и ты. Мы всегда будем вместе.

— Когда ты сводишь ее на охоту? — тихо спросила Изабель. Отчего-то при взгляде на Лизу, доверчивым котенком свернувшуюся на коленях вампира, ее сердце сжимала печаль. Он убил девочку, убил жестоко и бестрепетно, как и ее мать. Какое право он имел превращать ее в себе подобного зверя, обреченного вечность жаждать людской крови и скитаться во тьме? Какое право он имел обращать ее, Изабель? Она не желала себе такой доли, когда была человеком. А сейчас… сейчас, познав всю мощь своего нового тела, вкусив дарящей блаженство крови, научившись видеть истинную красоту мира — она бы не смогла от всего этого отказаться. И Марк… он был прекрасен, как ангелы из ее снов, и она любила его. Да, порой боялась, порой — даже ненавидела, но не могла не любить его. Своего создателя, учителя, отца… любовника. Нет — возлюбленного.

— Завтра ночью, — донесся до нее невозмутимый ответ Марка. — Она как раз успеет проголодаться. В первый раз она слегка перебрала крови.

— У меня не болел живот, — возразила Лиза, вызвав его снисходительную улыбку.

— Ты умница.

"Интересно, у него есть свои, родные дети?" — подумала Изабель, но задать вопрос вслух не решилась. Когда Марк обратил ее, его кровь многое рассказала ей о нем — но его воспоминания, замутненные пылью прожитых тысячелетий, были так сумбурны и хаотичны, что она мало что сумела о нем понять. А второго шанса вкусить его крови ей пока не представилось.

Марк сонно зевнул и, стянув через голову рубашку, раскинулся на кровати. Изабель невольно залюбовалась изгибами его совершенного, как у античной статуи, тела. Гладкая молочная кожа чуть мерцала в приглушенном свете ночника. Вампир недвусмысленно усмехнулся, проследив ее взгляд.

— Лиза, душа моя, почему бы тебе не поиграть в своей комнате? Ты уже большая девочка и не должна спать с родителями, — промурлыкал он вкрадчиво.

— Иди, солнышко, дай папе отдохнуть, — Изабель чмокнула девочку в макушку и легонько подтолкнула ее к краю кровати. Та с проворством обезьянки соскочила на пол и уже через мгновение стояла в дверном проеме.

— Можно мне погулять по дому? — спросила она, застенчиво накручивая золотистый локон на пальчик.

— Да, но не выходи во двор, — строго сказала Изабель.

Малышка кивнула и испарилась, плотно прикрыв за собой дверь. Даже вампирскому глазу было бы трудно уследить за ее движениями.

— Темпы ее развития поражают, — заметил Марк довольно.

— Да, помнится, мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы освоиться в новой роли.

— Ну, ее разум более гибок и быстрее адаптируется. Она ведь ребенок.

— Уже нет…

Он потянулся и взял ее за руку, властно притягивая к себе.

— Что с тобой, милая? В последние дни ты так задумчива…

— Все в порядке, любимый. Ты прав, мне просто иногда бывает тут одиноко.

— Моя вина, — прошептал он, нежно покусывая мочку ее уха, обдавая горячим дыханием ее шею. — Иди ко мне, моя маленькая дикарка Иза…

Она закрыла глаза, запрокинула голову, позволяя его губам скользить по своей коже. Ее тело непроизвольно изгибалось под его руками, безвольное, охваченное безумием страсти, которой она никогда не могла сопротивляться. Да и стоило ли? Пожелай он, и в такой момент она бы без раздумий отдала ему свою жизнь. Это была любовь, и это была одержимость. Сладкая и пугающая.

Его когти нетерпеливо разорвали тонкое кружево платья на ее груди — еще один наряд придется выкинуть. Изабель было все равно. Лишь бы он не останавливался.